Провинциалка для сноба
Шрифт:
— Позволил что, Алексей Витальевич? — быстро взяла себя в руки Елена Сергеевна и даже показалась выше ростом, так выпрямила спину. — Разве раньше было иначе? Мы выбрали ее резюме, пригласили на собеседование, и она подошла для этой работы по всем показателям.
— По всем?.. — прищурился гендиректор. — А прописку ее вы проверяли? Этой… Людмилы, — посмотрел он на Люду так… В общем, в таких случаях говорят, лучше бы ударил.
— Ну конечно! Прописка у нее московская, — уверенно кивнула Елена Сергеевна, а Люда незаметно попятилась к двери.
— Неужели! И почему же, по-вашему,
Елена Сергеевна резко замолчала и посмотрела на Люду с видом человека, которому нечего скрывать.
— Людмила?.. Может быть вы нам все объясните? — пока еще вежливо обратилась кадровичка к ней.
Не стыдно быть прописанной в провинциальном городке рязанской области. Не стыдно в этом признаваться. А вот подводить хорошего человека стыдно! И сейчас Люда не знала, как повести себя, чтобы не навредить Лере. Ведь пострадает та (если пострадает) исключительно по доброте душевной.
— Что же вы молчите? — вновь подала голос Елена Сергеевна. — Ведь вы нам ясно дали понять, что прописаны в Москве.
В отличие от генерального директора, который буквально сверлил ее злобным взглядом, кадровичка сохраняла спокойствие, разве что ноздри ее слегка трепетали, и это являлось признаком волнения. Но смотрела Люда не на нее, а на мужчину, в котором сейчас не узнавала того пусть и сурового, но заботливого незнакомца, который спас ее однажды. И сейчас одним своим словом этот же мужчина может перечеркнуть ее будущее. А главное из-за чего? Из-за отсутствия московской прописки! Да где же это видано, чтоб такая мелочь возводилась в ранг чего-то непостижимо важного!
Люда понимала, что злится. Злится на судьбу, что так любит сталкивать людей лбами. Злится на себя, что соврала и не прислушалась к внутреннему голосу. Злится на этого холеного и богатого гиганта, что вывел ее на чистую воду и теперь вынуждает оправдываться… Комплексная злость нарастала в душе с каждой секундой, и Люда не помнила, чтоб еще хоть когда-нибудь была настолько возмущена несправедливым отношением к себе.
— Далась вам моя прописка! — пока еще тихо, сдерживая себя, проговорила она, прямо глядя в темно-карие глаза, на дне которых плескалось брезгливое презрение. Хотелось закричать, затопать ногами… — Как прописка может повлиять на работу? Я хоть раз опоздала? — перевела она взгляд на Елену Сергеевну.
И упрек был справедливый. За две недели работы в компании Люда не опоздала ни разу, тогда как москвичи делали это с завидной регулярностью, и даже система штрафов за опоздание их не смущала.
— Отвечай на вопрос! — не дал заговорить кадровичке Алексей Витальевич. — Ты прописана в Москве?
— Нет, — смело ответила Люда. — Но это ничего не значит…
— Значит! — припечатал ее к месту голос и взгляд начальника. — Это значит, что ты нарушила правила. Обманула работодателя и сделала это умышленно.
— Алексей Витальевич… — вклинилась было в его обличительную речь Елена Сергеевна, но продолжить ей не позволили.
— Можно я договорю? — зыркнул на нее начальник. — Не так много я требую от своих работников: исполнительность, дисциплина и московская прописка. Я даю им работу, а значит, имею право устанавливать свои
— По-вашему, жители провинции работают хуже москвичей?! — Люда уже едва сдерживала себя. Все в ней клокотало от гнева. Да кем он себя возомнил? Человеком голубых кровей, только потому что живет в столице и имеет много того, чего не имеют другие?! — За две недели у меня не было ни единого нарекания. Сегодня я заключила первую сделку, которая принесет вашей компании солидную прибыль. Повторюсь, я ни разу не опоздала на работу. И не собираюсь этого делать! — невольно повысила она голос. — Так неужели вы готовы меня уволить только за то, что я живу не в Москве?!
— А по-вашему, я должен подчиняться общепринятым правилам, платя зарплату сотрудникам из собственного кармана?!
Голос директора повысился ровно на столько, на сколько позволила себе это Люда. Надо отдать ему должное, не считая грозного взгляда и сжатых кулаков. пока он неплохо держался. Чего нельзя было сказать о Елене Сергеевне. Она переводила взгляд с одного на другую, и в глазах ее Люда прочитала легкую панику.
— Нет, конечно! — кивнула Люда и улыбнулась шальной мысли, что они точно не подерутся. Слишком в разных весовых категориях находятся. — Но и вести себя как самодур не должны!
— Людмила!.. — невольно вскричала Елена Сергеевна, подметив, как потемнели глаза шефа. — Алексей Витальевич, можно решить эту проблему полюбовно…
— Самодур, говоришь? — подался вперед директор, не обращая внимания ни на Елену Сергеевну, ни на ее возглас. — И меня должно волновать мнение какой-то провинциалки?!.
Тут он резко замолчал, не отводя взгляда от Людиного лица. Его же стремительно менялось. Снова это странное удивление, которое Люда и раньше уже подмечала. Что такого он видит в ее лице, чему все время удивляется. Вот и сейчас, кажется, даже злость испарилась, хоть и обуревала до этого нешуточная.
— Прости, — буркнул Алексей Витальевич, резко развернулся и отошел к окну, возле которого и застыл спиной к дамам.
Елена Сергеевна быстро справилась с изумлением и накинулась на Люду.
— Что ты вообще здесь делаешь?! Рабочий день уже давно закончился… — тихо прошипела она, приближаясь к Люде вплотную.
— Я по делу…
— Все дела терпят до завтра. И не с генеральным директором их нужно решать.
— Мое не терпит, — стояла на своем Люда, вспомнив, для чего она сюда пришла. Правда, проблема ее несколько деформировалась в свете последних событий, но она все еще имела место быть. — И решить ее может только… Алексей Витальевич, — запнулась она вспоминая имя «царя».
— Иди к себе и жди меня. Я поговорю с директором, — не самым вежливым образом схватила ее Елена Сергеевна за плечо и подтолкнула к двери. От неожиданности Люда даже споткнулась и едва не упала.
— Пусть останется, — тут же раздался голос от окна, и Алексей Витальевич повернулся к ним лицом. Оставалось только дивиться его тонкому слуху. — Елена Сеогеевна. бумаги смогут подождать до завтоа? — обоатил он спокойный и деловой
взор на кадровичку. Сейчас, если бы кто зашел в кабинет, ни за что бы не сказал, что еще пару минут назад тут кипели нешуточные страсти.