Провинциалы. Книга 3. Гамлетовский вопрос
Шрифт:
После его ухода паузу заполнили по-разному. Сашка нервным вычеркиванием строк из редактируемого материала, а Марина долгим взглядом в его сторону, который он ощущал, даже не глядя на нее.
Она первой прервала молчание. Произнесла с сожалением и интересом одновременно:
– Отчего ты так не любишь Сережу?
– Я не люблю хамов. Особенно
– Ты несправедлив. У него просто такая манера разговаривать. Он и с Галиной постоянно так разговаривает.
– Меня совершенно не интересует, как они выясняют свои отношения. Между прочим, так же, как и твои отношения с мужем, – все еще не в силах справиться с раздражением, неожиданно для себя закончил он.
И Марина вдруг заулыбалась, в ее глазах появились искорки, предшествующие словесной игре, к которой прибегает порой каждая женщина и в которой истинное желание либо прячется под покровом двусмысленных фраз, либо бесцеремонно обнажается.
– Действительно, давай поговорим о моих отношениях с мужем. Или о моих любовниках… Хочешь?
– Прекрати!
– Отчего же?.. Разве я тебе не нравлюсь?.. В редакции все хотят переспать со мной, это не секрет. И ты, Сашенька, тоже…
Она, не отводя взгляда, расстегнула еще одну пуговицу на кофточке, наклонилась вперед, отчего в разрезе заманчиво обнажился крупный сосок темно-коричневой бусиной в белом круге (она все же загорала не на нудистском пляже).
Он переводил взгляд с этой бусинки на ее лицо и обратно, не находя, что ответить, наконец хрипло произнес банальное:
– Застегнись.
– Боишься, что бросишься на меня?..
Она очевидно издевалась.
– Действительно, вдруг не выдержишь… – неторопливо убрала рукой грудь за вырез и застегнула пуговицу. – Между прочим, с Кантаровым я не спала. – Она не отпускала его взгляд. – Он мне не интересен как мужчина.
«А я?» – чуть не вырвалось у Сашки, и он торопливо произнес:
– А я думал – из-за Селиверстовой.
– Сашенька,
– Я ответил.
– Ладно, пусть так… Но вы ведь собирались вместе сделать хорошую газету. Ради общего дела мужчины ведь многое прощают друг другу…
– К чему этот разговор? – перебил он. – Он что, просил тебя быть посредником?
– А если так?
Она выжидательно посмотрела на него.
– Глупо, – только и нашелся что ответить. – Мы взрослые мужики…
– Да нет, не просил, – не дала договорить Марина, – а то еще вообразишь… Мне просто жалко тебя.
– Даже так?
Он постарался произнести это с сарказмом.
– Да, представь… В отличие от Сергея ты мне, как мужчина, нравишься, – она вновь прищурила глаза, словно что-то обещая, выдержала паузу. – Но у вас с ним разные весовые категории. И не только физические… Напрасно вы с Красавиным устраиваете заговоры, ничего у вас не получится. Кантаров вас раздавит… – лицо ее приобрело выражение гиганта, брезгливо разглядывающего пигмея. – Что вы сделаете вдвоем?
Он не стал реагировать на «заговор» и уточнять, откуда она знает об их разговоре с Красавиным, неуверенно возразил:
– Откуда ты взяла, что нас двое?
– Если вы рассчитываете на Гаузова, он на стороне Кантарова.
Мой законный супруг, хотя и не одобряет стиль Сергея, если и совершит нечто непредсказуемое, так самым большим подвигом станет его нейтралитет, не больше. С остальными членами редколлегии все предельно ясно, они поступят, как начальство скажет… Так что, милый мой Сашенька, я передам Сергею, что ты Красавина не поддерживаешь… Лучше присоединяйся к нам…
Вышла из-за стола, огладила себя перед зеркалом, произнесла, продолжая смотреться, словно разговаривая с собой:
Конец ознакомительного фрагмента.