Провинциалы

Майра

– Мне трудно судить, – ответил Полонский, тоже с рюмкой в руке устраиваясь в кресле напротив. – Меня тогда ещё не было на свете.

Маэстро Жорж рассмеялся и зааплодировал.

– Браво! Это лучшая шутка из всех, что я слышал за последние два года. Честное слово, я по-настоящему обрадовался, увидев вас там, в баре. На вашем лице лежала печать такой озабоченности, что я сказал себе: "Жорж, вот и настал момент, когда ты можешь отплатить этому человеку за всё сторицей!"

– Вы имеете в виду то, что я нечаянно обжёг вас лазерным зарядом там, на Ю-19? – спросил детектив с улыбкой.

Маэстро

вновь разразился смехом.

– Боже правый! Какая у вас отличная память! Я уже давно регенерировал ткани на этом месте, даже шрама не осталось. Нет, я говорю о другом своём долге. Ведь вы, пусть случайно, спасли мне тогда жизнь, и к тому же, помогли вернуться на Ашпис, что сделал бы далеко не каждый представитель вашей суеверной расы. Итак, Виктор, в чём проблема?

– Гин-Гроан, – коротко ответил Полонский и посмотрел на маэстро сквозь золотистую призму рюмки с коньяком.

– Как – опять?

– Что значит "опять"? Мы с ним тогда так и не разобрались до конца, ведь вы отказались давать свидетельские показания. Всё остальное выглядело вполне легальным, так что он выкрутился без особых трудностей.

– И что на сей раз? Снова тайная лаборатория?

– Ещё веселее, – и Полонский, не вдаваясь в детали, изложил маэстро суть дела с компьютерными кодами.

– Трудно надеяться, что мы быстро найдём Гин-Гроана с помощью обычных мер, – закончил он. – А время, как водится, играет против нас.

Маэстро Жорж слушал, вытянув трубочкой бледные губы и сцепив на остром, обтянутом дорогой тканью колене гибкие пальцы профессионального музыканта.

– Так могут говорить о времени лишь те, кто ясно чувствует свою недолговечность, – заметил он, когда детектив замолчал. – Время – не за и не против нас, оно просто идёт своим чередом… У вас уже есть какие-то намерения относительно меня?

Полонский помедлил, подбирая слова.

– В нашу прошлую встречу, – начал он осторожно, – вы рассказывали мне о Похитителе Снов…

– Он всегда со мной, – длинные пальцы маэстро бережно погладили тёмное полированное дерево. – Память о предках, о Земле, о юности… Я сентиментален, знаете ли. Мне давненько не приходилось играть на нём из-за известных вам последствий, но инструмент должен всегда быть в отличном состоянии. Уж в этом я педант.

Маэстро Жорж вынул флейту из её уютного, обитого алым бархатом гнезда и взял несколько лёгких, словно бы невесомых нот.

– Вы уверены, что его можно настроить на определённую личность, не причиняя… гм-гм… неудобств другим? – спросил детектив с тревогой.

– Более или менее, друг мой, более или менее. Вы можете предложить что-то ещё?

– У меня нет других планов, – признался Полонский. – Я вообще не представляю, что было бы, не встреть я вас в баре.

– Что ж, тогда, я полагаю, можно начинать, – маэстро поднёс флейту к губам, но вдруг снова опустил. – Последний вопрос, Виктор. Что вам будет за то, что вы привлекаете к операции постороннего, да ещё такого, как я? Мне кажется, ваше начальство не погладит вас по головке.

– Слишком многое поставлено на карту, маэстро. К тому же, – голос Полонского зазвучал беззаботно, – старшим группы являюсь не я, не мне и отвечать.

Музыкант

удовлетворённо кивнул, прильнул ртом к флейте и закрыл глаза.

С первыми тактами музыки электрическое освещение в комнате неожиданно стало меркнуть, а тени от предметов – густеть, чего никак не могло быть по законам оптики. Впрочем, о законах, в том числе и уголовных, можно было сейчас забыть. Музыка невесомо и в то же время вполне осязаемо плыла мимо Полонского, вырывалась в окно и волнами растекалась в безветренном ночном воздухе. И детектив вдруг совершенно явственно увидел человекоподобное существо с роговыми пластинками на голове, тяжело ворочающееся и стонущее на кровати в незнакомой комнате на другом конце города, встающее, подходящее к окну в надежде, что душный и влажный пелестонский воздух вернёт ему сон, потом мечущееся в замкнутом пространстве четырёх стен, наконец тяжело шествующее к двери… Улица, залитая неожиданно ярким звёздным светом…

Полонский сбросил ненужное пока напряжение мышц и устроился в кресле ждать, что будет дальше.

Похититель Снов был создан неизвестным земным искусником в те очень отдалённые времена, когда применяемая обитателями его планеты техника находилась на уровне подъёмных блоков, передвижных осадных фортеций и нескольких вариаций арбалета. Может быть, поэтому зачарованному Гин-Гроану не пришло в голову взять автолёт и он заявился в спасательский центр связи под утро.

Полонский дремал в кресле, но вскочил, едва зашуршала, отъезжая, дверь его комнаты. На пороге возникла фигура в просторном ночном одеянии и с остекленелым взглядом. За спиной мафиози, отнюдь не пребывая в трансе, грозно маячили трое представителей дорожной полиции с наведёнными на присутствующих парализаторами.

Маэстро Жорж опустил флейту и утомлённо взглянул на вошедших из-под полуприкрытых век. Гин-Гроан вздрогнул и начал озираться, подобно разбуженному лунатику. Стражи порядка втолкнули его в комнату и разом шагнули следом. Дверь за ними с шорохом встала на своё место. Всё это заняло не более двух секунд.

– Где я? – хрипло спросил Гин-Гроан, и взгляд его упёрся в Полонского. Мафиози побледнел, кадык на его не защищённом роговыми пластинами горле резко дёрнулся.

– Что происходит? – спросил он, уже тише, но тут увидел маэстро Жоржа, и дыхание бывшего главы преступного синдиката вновь пресеклось.

– Мне тоже хотелось бы это узнать! – вмешался лейтенант полиции, как бы между прочим переводя дуло своего оружия с Полонского на маэстро и обратно. – Прошу пройти идентификацию! С какой целью прибыли на Пелестон? Эй, бросьте-ка свою пушку!

– Это не пушка! – с достоинством ответил маэстро Жорж, медленно поднимаясь и выпрямляя спину. – Это старинный музыкальный инструмент. Его нельзя бросать, но если вы позволите…

Музыкант сделал осторожный шаг, сопровождаемый дулом полицейского парализатора, и осторожно, как ребёнка в колыбель, опустил флейту в её роскошный бархатный футляр. Затем невозмутимо отогнул рукав на левом запястье, высвобождая идентификационный браслет. Полонский сделал то же самое и стоял неподвижно, пока один из полицейских снимал данные портативным биокардом.