Проводница

Ласкарева Елена

Но у нее самой кошки на душе скребли. И, честно говоря, ужасно хотелось посмотреть, что же там, в этих тюках, почему Никита велел ничего не трогать?

— Тот, что в полке лежит, так замотан — не расковыряешь, — потупившись, сообщила Лидка. — Я уже посмотрела. А вот на антресоли одна сумка замком наружу лежит… Давай я тебя наверх подсажу, ты легкая…

— Ясно! — ухмыльнулась Ольга. — Если б ты центнер не весила, уже бы сама вспорхнула как бабочка?

Она пошла вслед за Лидкой в купе, влезла на верхнюю полку, а потом

дотянулась с нее до сумки. Лидкина помощь даже не понадобилась, хотя она и суетилась внизу.

Ольга осторожно отодвинула «молнию» на сантиметр в сторону. Просунула внутрь ладонь и нащупала сплошной плотный целлофан.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила Лидка.

— Сейчас…

Ольга медленно продвинула пальцы вглубь, вдоль тугого целлофанового бока. Пакет на ощупь был мягким и упругим одновременно. Какая-то однородная масса внутри, вроде крупы или сахара… Нет, скорее, мука…

Палец соскочил, и Ольга почувствовала, как под ним лопнул туго натянутый бок пакета. В ладонь хлынула тонкая струйка какого-то порошка.

— Черт! Порвала. Теперь заметят, — с досадой сказала Ольга.

Она вынула руку с зажатым в кулаке порошком. Лидка подсуетилась, тут же схватила со столика пакет с печеньем, вытряхнула его прямо на салфетку, вывернула и подставила Ольге.

— Сыпь, — велела она. — И еще достань. У них много, не заметят.

Ольга вытащила из сумки еще жменю порошка и задвинула молнию.

— Нет, хватит, — решила она и спрыгнула вниз.

Вдвоем они уставились на свою добычу. Две пригоршни мелкого, чуть сероватого вещества.

Ольга осторожно раскрыла пакет и понюхала. Ничем не пахнет. Она послюнила палец, зацепила им несколько крупинок и лизнула. Вкуса практически никакого…

— А вдруг это яд?! — всполошилась Лидка.

Ольга поспешно сплюнула.

— На хрена столько яда? Скорее, на сухой алебастр похоже. Может, дачу кто строит?

— Ближний свет в Москву алебастр гонять! — хмыкнула Лидка. — Да еще с такой таинственностью! Я знаю, что это!

Она запустила в пакет два пальца, взяла шепотку, поднесла к носу и смачно втянула внутрь.

— Ты что?! — ахнула Ольга.

Но Лидка уже расчихалась, замахала руками, замотала головой. Лицо у нее покраснело, глаза налились слезами.

— Ну и гадость… — едва переведя дух, сказала она. Ольга глянула в ее обиженное, перекошенное лицо и расхохоталась:

— Ты что ж, дурища, думала, тебе столько кокаина отвалят?! Ты знаешь, сколько грамм стоит?! Это же миллиарды!

— Тише, — испуганно сказала Лидка и оглянулась, хотя в купе, кроме них, никого не было. — Может, и на миллиарды… С чего бы они ночью грузили, а? Сама подумай. Говорят, чечены наркотой промышляют, а на бабки эти оружие закупают. Эти дядьки бородатые точно чечены. А что? Граница недалеко. В Москве толкнут, бабки получат…

Ольга задумалась. А ведь Лидка, пожалуй, права… Если это не кокаин, то не значит, что порошок

не может быть каким-то другим наркотиком. Просто они не знают, как им пользоваться. Может, сосать, может, в воде растворить и в вену… По крайней мере, судя по тому, что им с Никитой за перевозку готовы списать все долги, стоить этот груз должен очень много.

— Лид, — спросила она. — А ты знаешь, сколько стоит грамм?

— Откуда? — присвистнула Лидка. — И что там грамм, когда здесь минимум полтонны!

— Ну, ты хватила, — не поверила Ольга.

— Сама посчитай. Каждая сумка килограммов по пятьдесят… Представляешь, какие мы везем деньжищи?!

— А представляешь, что будет, если мы с тобой опять нарвемся?

Обе притихли, осознавая, что обеим в таком случае мало не покажется, и все, что было до того, станет детсадовскими игрушками.

— Все равно странно, — Ольга тряхнула головой. — Доверили огромную сумму абсолютно незнакомым девкам. Да еще зная, что на дороге проверка и товар могут конфисковать… Очень странно… Кто же станет рисковать такими деньгами?

— Ой, да ты прям как первый день замужем! — махнула рукой Лидка. — У них, небось, уже все заряжено. С таких-то денег! Подмазаны все. Не боись, к нам никто даже не сунется, а если и заглянут, то спросить забудут: что это. А если мы сами скажем, то в упор не увидят и оглохнут моментально. Так что риска никакого.

— И то верно, — поразмыслив, решила Ольга. — По крайней мере, это логично. Если бы я занималась такой перевозкой, я бы первым делом дала взятки кому надо… Только какой смысл везти все это в поезде? Гораздо проще на машине…

— Нет, — тут же возразила Лидка. — А гаишники? Вдруг захотят прошмонать машину? Это же непредсказуемо: кто будет на трассе стоять? Выйдет какой-нибудь орел с похмелья на бутылку сшибить, придерется к чему-нибудь — и прощай миллионы? Так что в поезде надежнее. Здесь, кроме контролеров, никто не сунется. А их всего-то две бригады на всю дорогу работают.

Ольга бережно собрала с коленок просыпанный порошок, аккуратно стряхнула его в пакет и завязала свободный край тугим узлом.

— В Москве Виталику-барыге покажем. Он в таких вещах должен сечь.

— Точно! — подхватила Лидка. — Может, купит у нас это, — она с благоговением кивнула на пакетик в Ольгиных руках. — Здесь грамм двести есть?

— Примерно, — прикинула вес Ольга.

— Заживем! — восторженно пискнула Лидка. — Мне тогда на свадьбу за глаза хватит… А ты сразу хату купишь…

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — строго сказала Ольга и спрятала пакет в задний карман джинсов. — Губы закатай.

Ее гораздо больше, чем возможная прибыль, волновало сейчас то, что Никита держался как-то сухо, отстраненно… Может, боялся этих бородачей? Какие у него с ними дела? Как он попал от них в зависимость? А что он зависит — это точно. Весь напряженный, словно чего-то боится…