Проводник Отсюда (сборник)
Шрифт:
Но никаких негативных мутаций не было. Все прошло хорошо. Угрозы для общества я не представляю. У меня даже комплексов нет по этому поводу. Я ведь знаю, чем кончился пятнадцать лет назад эксперимент по созданию людей со способностью прямого взаимодействия с компьютерами. Виртуальный клон последнего из них выследили и уничтожили только в прошлом году.
Так что я не боялся, совсем не боялся, что меня могут в любой момент усыпить. И когда сдавал тесты на психологйчеекую и эмоциональную зрелость, вовсе не хотел отомстить родителям. Зря мама кричала, когда я уходил.
Я только хочу быть самим собой.
Поэтому и получил Знак Самостоятельности. Стал таким же равноправным членом общества, как любой взрослый. Первым делом потребовал все документы по своей мутации, думал, может быть, она устранима. Оказалось, что нет. Если меня лишить обоняния, то зрение и слух тоже исчезнут.
Тогда я и ушел из дому…
Проснулся я уже довольно давно, но все лежал в постели, не открывая глаз. Игоря в доме не было, это я по запаху чувствовал. Зато он оставил на столе завтрак и записку – чернила еще не застыли окончательно, и я их слышал.
Это удобно, очень удобно. Тут мама и папа правы. Они только не понимают, что дали мне слишком много. Куда больше, чем я могу переварить.
Я наконец-то решился и открыл глаза. Первые секунды трудно – весь мир пахнет, и все это приходится видеть. Чем больше вокруг техники и синтетики, тем труднее. Я раньше называл эти запахи «злыми»…
Хорошо, что в этом домике только гарантированный обществом минимум техники.
Я пошел в ванную. Там нашелся разовый санитарный пакет, в который входит все – от зубной щетки и полотенца до презерватива и туалетной бумаги. Обожаю эти пакеты, в них не кладут парфюмерию с сильным запахом. Потом я оделся, поел и вышел из дома.
Море было совсем рядом. У маленькой дощатой пристани покачивались на воде катера. Чуть в сторону начинался пляж, сейчас еще совсем пустой, только десяток мелких ребятишек под присмотром учителя бегали по мокрому песку вдоль берега. Наверное, тренировалась какая-то спортивная секция.
– Эгей!
Игорь сидел на раскладном стульчике Он был в одних плавках и мокрый, уже успел искупаться.
– Ты поел?
– Да, спасибо. – Я подошел ближе. – Загораешь?
– Работаю! – возмутился Игорь. – Не видно разве?
Он пнул ногой кредитный сканер, валяющийся на песке. Сканеру было все равно – это специальная модель.
Я постоял, глядя на море.
– Игорь, а почему ты работаешь здесь? Любишь море?
Он неопределенно дернул плечами.
– А все-таки? Платят хорошо?
– Копейки.
– Тогда…
– Мишка, ты что, совсем лопух? – Игорь говорил резко, но, судя по запаху, был совершенно спокоен. – Знаешь, какой процент безработных в Европе?
– Тридцать с чем-то…
– Тридцать семь. Ну, пускай из них половина не хочет ничего делать и готова жить на пособие. Чмо — оно и есть чмо. А остальные вовсе не прочь подзаработать. Мне эту-то работу дали только из-за возраста.
– Как из-за возраста? У тебя есть Знак, значит, никто не вправе дискриминировать…
Игорь
– Вот именно. Потому и дали работу. Чтобы не доказывать в суде, что хотели унизить меня по возрастному признаку. И тебе также дадут, не беспокойся!
– Я так – не хочу! Сидеть на стуле и водить кредитками по сканеру…
– Да? – Игорь заинтересовался. – Не хочешь? А, простите за нескромный вопрос, какое у вас образование, кроме базового? Ты специалист в области программирования? Имеешь право на вождение пассажирского или грузового транспорта? Диплом врача? Или диплом преподавателя? – Он хихикнул.
– Нет, – честно сказал я. – Базовый курс образования. Ну и все обязательные профессии…
– Ага. Пользователь информационного терминала и оператор торговых автоматов. Меньше умеют только дебилы. Миша, ты пойми…
У него опять начался этот менторский тон. Но я не возмущался. Я слушал.
– Никто не будет тебя дискриминировать! Не надейся! Никто и никогда не скажет тебе… в лицо… что ты всего-навсего сопляк с железякой на цепочке… В Европе и в Северной Америке – точно не скажут. Тебе даже будут давать больше, чем другим, лишь бы избежать обвинений в социальной некорректности Но и всерьез тебя никто не воспримет.
– Посмотрим…
– Давай. – Игорь усмехнулся. – Как найти центр занятости, подсказать?
– Справлюсь.
– Успехов. – Игорь вытянулся на стульчике, раскинул руки. – Валяй! Вечером приходи, поделишься впечатлениями, ладно?
Я развернулся и молча зашагал по дорожке. Кроссовки тихонько напевали «Скатертью-скатертью дальний путь стелется…». Хорошие кроссовки. Не бесплатные. В социальный минимум не входят. Мне их подарила мама на день рождения.
Центр занятости был недалеко. Я даже не стал брать напрокат машину, пошел пешком, хотя на два часа пользования в день у меня право есть. Пусть лучше часы суммируются. Как-нибудь возьму машину и отправлюсь путешествовать. Вот только решу все с работой и жильем…
В центре пришлось минут пятнадцать посидеть в очереди. Людей было немного, но и очередь двигалась неспешно. В основном в ней сидели азиаты и арабы, но были и две девушки, говорившие по-русски, и несколько местных.
На меня поглядывали. Но вроде бы равнодушно. Только от девушек шел запах любопытства.
Потом подошла моя очередь.
Служащий центра мне понравился. Был он молодой, добродушный, весело улыбнулся, жестом указал на кресло перед своим столом, потом вопросительно посмотрел на кофеварку. Я кивнул, решив, что тоже могу поиграть в молчанку.
Кофе был синтетический. Может быть, очень хороший, для обычных людей почти неотличимый от настоящего, но я-то вижу сразу…
– Ищете работу? – полюбопытствовал служащий, как будто я был его старым приятелем и мог заглянуть в центр занятости просто так.
– Да.
– Позвольте?
Я протянул ему Знак. Служащий провел им над сканером, вернул мне обратно. Хмыкнул. Подпер ладонью подбородок, глядя на экран.
– Так… у вас есть права персональной ответственности… но нет прав на ответственность общественную. Так?