Проводник СРС
Шрифт:
— Ага, — сухо сказал Андрей. — Теперь вспомнил.
Две недели назад, в воскресенье, Андрей встретился на базаре с Геворком. В Армении мужчины ходят на базар чаще, чем женщины. Дело мужчины купить, то есть «сделать базар», дело женщины — вкусно приготовить. Геворк «делал базар» по всем правилам: ходил по мясному, овощному, фруктовому рядам, присматривался и приценивался к продуктам и наполнял свою корзину неторопливо и обдуманно. Андрей пришел покупать абрикосы. На базаре он всегда чувствовал себя беспомощным — старался купить там, где толпилось меньше народа. Однажды
Встретив его, Геворк вызвался ему помочь: «Самые лучшие абрикосы купим!» Они уже два раза обошли фруктовые ряды. Геворк придирчиво осматривал выставленные плоды. Одни абрикосы казались ему недозрелыми, другие, наоборот, перезрелыми, те были слишком маленькие, а эти хоть и крупные, да чересчур дорогие.
«Что уж там, — смущенно бормотал Андрей, держась позади, — всего два кило надо… какие есть, такие и взять…»
Базар шумел. Колхозники, привезшие в город фрукты, наперебой хвалили свой товар.
«Душистый, пушистый, приятный, ароматный — анютины глазки!» — кричал краснощекий мужчина, адресуя все эти комплименты маленькому абрикосу, который он подбрасывал кверху и снова ловил в картуз.
«Пойдешь мимо — пожалеешь, вернешься — поздно будет!» — ласково уговаривал другой.
«Стоп! — сказал Геворк. — Вот то, что тебе нужно. Лучший сорт и обойдется дешево. Это знакомый человек — он мне уступит».
Возле огромной плетеной корзины стоял с равнодушным видом хозяин — седой человек с черными бровями, одетый в белый парусиновый китель. Абрикосы у него были отборные, один к одному, — желтые, словно само солнце, крупные, как гусиные яйца. Штучный товар. Но покупателей не находилось. Отпугивала цена, жирно выписанная на листочке, прикрепленном к ручке плетеной корзины. Продавец не торговался, не уступал и только, если ему предлагали другую цену, указывал непреклонно пальцем на свой листочек.
«Здорово!» — приветствовал его Геворк.
«A-a, дорогой Геворк! — воскликнул продавец и протянул обе руки. — Почет тебе и уважение! Как дела?»
«Как ты поживаешь?»
«Что я, а? Зачем обо мне говорить! Маленький человек!»
«Из своего сада абрикосы?»
«Да, привез вот эту хурду-ерунду! — презрительно сказал продавец. — А ты что ищешь?»
«Хочу для друга абрикосы купить, которые получше».
Продавец подарил Андрея приятной улыбкой.
«Получше ищете? — Продавец притянул Геворка к себе и понизил голос: — Если хочешь хорошие купить, у меня не покупай».
«Почему?»
«Тш-ш-ш! Пусть никто не слышит… Эти абрикосы — один только вид. Дорогие и плохие. Как своему человеку говорю…»
Вот этот торговец абрикосами и был тот самый Микаэл, который теперь вел Андрея на квартиру к продавцу сельского магазина Грикору Самвеляну.
Низкая деревянная тахта была покрыта ковром. Грикор Самвелян лежал на тахте под толстым зимним одеялом и все-таки мерз. Глаза его беспокойно забегали, когда он увидел входящих в комнату людей. Он сделал попытку приподняться — и застонал.
Андрей поздоровался:
— Приходится вас беспокоить, несмотря на вашу болезнь. Вы что же, не хотите, значит,
— Жена пошла вместо меня, — сказал продавец, натягивая одеяло до самого подбородка. — Я болен.
— Когда началась болезнь?
— Вчера вечером. Сразу скрутило меня. Я запер магазин и ушел.
Он вдруг шмыгнул носом. Андрей заметил, что у него очень узкий нос. Будто вырезали ему треугольник из фанеры и прилепили острым углом вперед на широкое белое лицо с печальными глазами.
— К врачу обращались?
— А что врач! Велел гладить поясницу горячим утюгом. А оно не помогло.
— И часто у вас это бывает?
— Первый раз.
— Он здоровый мужчина, — одобрительно проговорил Микаэл, — никогда не хворает… Верно, Грикор? Привезут в магазин товары, так он пятипудовые мешки словно камешки бросает. На него болезней не было. Только вчера заболел в первый раз. Простудился ты, что ли, Грикор?
— Может, и простыл. Кто знает!
— Кашель или чихоту не имеешь?
Продавец беспокойно вздохнул:
— Ничего нет — ни жару, ни кашля, только вот повернуться невозможно.
— Ты смотри, какая болезнь!
Андрей заглянул в другую комнату. На тумбочке стоял новенький радиоприемник, на окнах висели тюлевые занавески. Комната была светлая, чистая, недавно побеленная.
— Хороший у него дом! — похвалил Микаэл таким тоном, словно он ставил это в вину Грикору Самвеляну.
— Дом ничего… Товарищи, — вдруг с натугой произнес Грикор и покраснел, — ведь я должен вам одну вещь заявить…
— Ну! — подогнал его Андрей.
— Вчерашний день мы с утра хорошо торговали, большая выручка была. Но я, когда заболел и ушел, все оставил в магазине. Все деньги. Я думал, что скоро вернусь…
— Ну! — еще строже, чем прежде, проговорил Андрей.
«Сейчас врать начнет», — с отвращением подумал он, но тут же остановил себя. Тысячу раз капитан Миансаров говорил: «Не проявляйте подозрительности раньше времени — это вред делу…»
Председатель сельсовета сопел и молчал.
— Как мы узнали утром, что убит сторож, — сказал Грикор, и его жилистая рука забегала по шелковому верху одеяла, — так моя жена сразу пошла в магазин. Но уже тех денег не оказалось… — Он скорбно взглянул на людей, обступивших его постель.
Милиционер из районного отделения вздохнул. Председатель сельсовета с шумом оттолкнул стул.
— Разве вы имели право… — начал он гневно.
Грикор попытался перебить его:
— Товарищ Зарзанд…
— Подождите! Сейчас я говорю. Какое вы себе взяли право оставлять денежные суммы в магазине? Вам известно, что деньги полагается сдавать?
— Так ведь болезнь…
— Сколько там денег было?
— Много… — Грикор всхлипнул. — Почти что двадцать тысяч…
Андрей поднялся со стула. Тотчас вскочил и Карай, который лежал на брюхе у дверей, вытянув передние лапы и подобрав под себя задние.