Проводник

Черт Илья

— О, рыцари, не могли бы вы помочь заблудшим двум скитальцам? Мы почти добрались до родного дома, а тут колонны грозных машин… Что происходит?

— Залезайте! — парень принял важный вид и открыл высокую дверцу. Мы втиснулись против правил вчетвером на переднее сидение. (четыре — отметил я. Там где должно было быть трое — стало четверо). Водитель оказался тоже совсем молодым солдатом. Он уважительно и заинтересованно покосился на Ли, а я постарался скрыться как можно больше за ее фигурой, прижавшись к дверце.

— К нам сегодня внезапно приказ прилетел. (воздух… воздух…) Всех гнать в Сосновку. Может, приехал кто… А может внеплановые

учения какие… Наше дело — приказы выполнять… — ребята понесли хвастливую околесицу, а я переводил дыхание.

Дорога под нами бежала, и сие было главное. Мы приближались. Тело почти уже вышло из под моего контроля. Захват был близко. Еще немного, и я выйду за Внутренний Барьер Лабиринта. Ноги уже немели, и мышцы теряли контроль. Чужеродная Сила захватывала власть надо мной, проверяя по пунктам все мое тело. Я старался расслабиться, откинувшись спиной на заднюю стенку кабины. Глаза остановились. Шла полная перепроверка всех органов и автономных систем организма. Невидимые щупальца кололи меня в точечные нервы. И вот уже палец руки описал независимо от меня в воздухе маленький круг, и совершил четыре коротких щелчка об другие пальцы. А затем я провалился полностью в себя и стал лишь наблюдать. Теперь мое тело целиком было под властью Узора. Я вывалил себя за границы Системы и больше не владел своей физической оболочкой. Наклонившись, «я» ударился лбом в ветровое стекло, чем привлек к «себе» внимание, слегка ошарашив сидевших рядом.

— Что случилось? Тебе плохо, что ли? — напарник водителя наклонился ко мне. (захват!)

— «\\\\» — произнес «я» на языке Тари. Напарник отвел глаза и застыл в сидячей позе.

— Тогда хорошо… — промямлил он, и продолжал сидеть. Ли повернулась ко мне вопрошающе. «Я» кивнул. В глазах ее отразился испуг. Ее глаза спрашивали: «Что, уже?»

— «\\\\» — прошептал «я» ей.

Ли застыла. «Я» ухватил водителя, взяв под контроль все его эмоции, желания и импульсы. Грузовик летел, набирая скорость. И теперь я был в нем один, вытеснив всех остальных в ближайший Смещенный Слой.

Через сорок минут по местному времени мы въезжали на территорию Соснового Бора. Никто нас не задерживал. Никто не просил документов. Система отпустила нас и теперь старательно выталкивала за Внешний Барьер. Любое наше движение в ней теперь только нарушало ее баланс. Планета старательно отрыгивала меня, как чужеродное тело, случайно попавшее в ее организм. Время ускорилось. Зрение превратилось в выхваченные кадры. Внимания тела было недостаточно для того, чтобы целиком и полностью отслеживать операции Системы и Лабиринта. Поэтому, как несоответствующий скорости прохождения информации процессор в компьютере, мое физическое тело воспроизводило теперь только каждый пятый кадр из происходящего. Данные и параметры с бешеной быстротой менялись, открывая проход в защитном поле Системы. Код этот невозможно было просчитать ни одной созданной искусственно машиной, так как скорость раскодировки превосходила все возможные способности какого-либо существа или механизма. Моя память вскрывалась с методической точностью, следуя определенному порядку открытия «файлов». Где-то на подступах к берегу залива «я» мимолетом увидел подскочившего Глиука с ошарашенными глазами, который сунул мне какие-то штаны, которые я тут же одел (недостающий элемент — он захватил его на Правой Дуге Лабиринта), сунув свои в руку какому-то бомжу, который механически восхитился ими за 5 местных

минут до этого. Все сопоставилось. Все занимало свои места. Мозаика почти собралась. Все вещи легли в свои пазы. Перед моим взором сверкал Лабиринт во всей красе. Теперь я помнил все. Я вспомнил Глиука, верного советника Ее Величества Эххенны, который был взят на службу после случая спасения дочери Королевы. Я вспомнил, как Глиук стал верным слугой, Учителем и советником спасенной им Принцессы Ли. Я вспомнил о государственном перевороте в Пределах Серебряных Ветвей, и о том, как мне было поручено решать проблему по выводу важных послов из их Системы. Я вспомнил, что много раз выполнял поручения, связанные с их Двором, и что я знаком с Глиуком очень давно и не только по работе. Я вспомнил, как мы с Ли стали друзьями, много времени проводя вместе. Как мы с ней ходили по Слоям и делились опытом и знаниями, будучи еще подростками, после того, как познакомились у Махм-Атмы, и встретились потом на моем первом задании в отношении их Рода. И что именно поэтому я был назначен на эту работу Советниками Замка, как близкий друг Ее Высочества. Я вспомнил и Игхуану, сестру Ли, вечно смеющуюся и веселую, и такую испуганную, когда мне пришлось их уводить через Эфирные Коридоры от взбесившихся угррувов. И я вспомнил, что мы давно и крепко связаны, намного дольше и глубже, чем даже эта наша жизнь. Я знал, что Глиук и Ли это тоже вспомнили сейчас, но не могут даже жестом показать мне это. А еще я вспомнил, что как только мы сейчас пройдем в Центр Лабиринта и совершим Прыжок, я все это опять забуду. Потому что сработает защита Систем.

Десять — серия движений руками и выпаленная на бешеной скорости мантра. Девять — изогнувшись колесом, я прокатился участок, который не имел права пройти на ногах или на руках. Восемь — сцепление рук между нами, подтверждая команду «единое целое». Семь — наши три лежащие на земле тела образовали треугольник, голова к голове. Шесть — последний вдох в этой Системе и распределение внимания каждого на внутреннюю работу тела. Пять — начало звука, из ног… из паха… зарождается звук «а». Четыре — звук закручивается, воронка энергии внутри тел тоже. Три — тело включает «перезагрузку», звук склоняется к «о», переходя в «у». Два — звук пришел в «ммм», полный выдох и замыкание всех внешних датчиков получения информации физических тел. Один — я мысленно даю команду, замыкая собой последнее пустое окошечко в общей картине Лабиринта. Все собрано. Я даю команду и щелкаю пальцами. Лабиринт вспыхивает. Разряд.

Уши болели. Во рту стоял привкус крови. Оглушительный подавляющий гул растекался во все стороны, стремясь скрыться за горизонтом. Его высокое мерцание разваливалось, постепенно теряя целостность, и отдельные маленькие брызги звуков катились куда-то в высоту подобно… ну, этому самому… ну, этому… чему? Что-то знакомое было для него в этом звуке. Звон чего-то стеклянного, нет, медного по… по чему? Гул утекал вниз, в землю, теряя свою плотность, и вот уже он не был слышен ухом, а лишь отдавался во всем теле дрожью, которая все замирала. Амплитуда колебаний резонанса спадала, и уже можно было попробовать вздохнуть. Он осторожно попытался приоткрыть глаза. Это было нелегко. Глаза как будто склеились и сильно болели. Влажным жаром жгло веки. Разум медленно просыпался… Глаза осторожно открыли просвет между век.

— Э… а… собственно, где я? И главное…кто я?