Проводник
Шрифт:
Ноль только взглянул на меня, и я не стал переспрашивать. Только в голове заиграло:
Встаю один, сердце рвётся из груди,
поднимая знамя, не доживший до седин
под солнца зной, так ненадолго живой
так сегодня надо, НИКОГО СО МНОЙ!!!
Моментально переодевшись, я развернул свёрток, который мне передал Илья. И в руках у меня оказалась палица, которая принадлежала Понтию, только она была маленькой, в руках Понтия она выглядела громоздкой.
— Ух ты. Эка ты Илье приглянулся, это же и есть то самое «универсальное орудие». (Ноль)
— А
— Сам ты палка, это Палица, но я не уверен, что это его истинная форма.
Как только Ноль договорил последнее слово, палица стала жидкой, как ртуть и свисла каплями вокруг моей руки, а после начала её обвивать и впиталась в кожу.
— Я не, не сломал, точно, ты сам видел, оно взяло и исчезло.
Начал я оправдываться, а Ноль задумался и сказал.
— А ну-ка, представь, что держишь в руке оружие. (Ноль)
— Какое?
— Да любое!
Гаркнул Ноль, наверное, уже устав от моей тупости, и тут же прогремел взрыв…
— Кхе-кхе…
— Какого хьена!?
Послышался чей-то картавый голос, вперемежку со смехом, который мог принадлежать только Нолю. Вокруг было всё в пыли, которая быстро оседала, и я смог разглядеть, что прямо передо мной в стене зияла примерно двух метров в диаметре дыра, из-за которой выглядывал человек с ошарашенным видом, силившийся понять, что произошло.
— Расслабься, пятнадцатый, полевые испытания нового вооружения. Новенький, а почему именно мортира? Да ещё и пиратская, гляди, сбоку череп с саблями. (Ноль)
— Какая мортира?
Удивлённо спросил я и посмотрел на свою руку, а вместо руки была та самая мортира.
— Офигеть.
— Э, новенький, тебя стаышый спосил, какого чёта ты мне в стену с коабельной пушки палишь? (15)
— Ну, на Кракена идём, я и вспомнил фильм «Пираты карибского моря».
— Ноль, ты как хочешь, а я с этим умалишённым никуда не пойду. (15)
— Пятнадцатый, ты вот как раз и пойдёшь, он в твоём отряде. (Ноль)
— Ноль, мы только что венулись! Я только пееоделся. (15)
— Одевайся обратно, дорогой, веселиться идём, против самого Зевса, а если не успеем, то и против Ктулху. (Ноль)
— Вот с этого и нужно было начинать, давно этому электовенику хочу его высоковольтный зад надать. Только давай ещё двадцать тетьего возьмём из «левиафанов», пусть за ногу отыгается. (15)
— Я и собирался его оповестить. (Ноль)
— Пьям, стаички одни в бой пойдут.
С радостью завершил разговор, начиная одеваться, пятнадцатый. А в это время дыра в стене начала сама собой заделываться. Пыль с пола и стен складывалась в кирпичи, и они вставали на место, закрываемые самовосстанавливающейся краской, пока от выстрела не осталось и следа, а моя рука снова была рукой.
— Хорошо оружие в хороших руках. (Ноль)
— Да уж, только я, как бы, и не знаю чего эти «боги» боятся, мне бы матчасть поучить.
— Не сцы, молодой, бой — это лучшая тренировка, тем более «отсутствие выбора, это лучшая мотивация». (Ноль)
— А
— Естественно!
Радостно закончил Ноль, и мы пошли обратно в круглую комнату, в которой уже стоял отряд бойцов, одетых в белое.
— Левиафаны и Гром, ликбеза не будет, основные угрозы — Зевс и Ктулху. Все готовы?
Вместо ответа два отряда сделали быстрый жест рукой в знак согласия.
— Привратники! Дверь! (Ноль)
Двое из отрядов встали рядом друг с другом и проделали фокус с разрыванием воздуха, открыв разлом.
— Ты хоть с всезнающим успел повидаться?
Грубо толкнул меня в плечо пятнадцатый.
— В чём твоя проблема?
— Пью как конь и пропадаю на несколько дней, зато весёлый, как стендапеы. (15)
Слишком буквально воспринял мой вопрос пятнадцатый. Он, видимо, просто был «такой» сам по себе.
— Ну, так видел? (15)
— Да, видел.
— И кем он тебе пивиделся? (15)
— Я толком даже и не понял, тень вдалеке, куча глас, шёпот за спиной.
— Ух ты.
Восторженно сказал пятнадцатый.
— А мне вот, имя даже своё назвал, только все смеются, говоят, что он надо мной пошутил. (15)
— И какое же он тебе имя назвал?
— Тоже будешь смеяться, но я сидел у коста, со своими дузьями, а он из леса вышел такой спокойный, и никто на него внимания не обащает, действительно, подумаешь, псевдособака с человеческим лицом к косту пишла, села ядом и говоит, — так и живём, и все такие понимающе, — да, так и живём, я спашивать у дузей кто это, а они мне, — ты что, это же Семён.
— На позиции!!!
Громко скомандовал Ноль, прервав рассказ пятнадцатого о «Семёне, который всё знает», когда привратники расширили разлом до необходимой величины для прохождения отрядов. А через разлом было видно море, небольшой островок и исполинского кудрявого мужика в тунике, который держал в руке сверкающий сгусток света.
— Не успели…
Глава № 18
— Гасители, в разлом!
Крикнул Ноль, и несколько бойцов прыгнули в горящее кольцо перехода.
— А я в какой группе?
— Ты в группе «Натиск», как только гасители примут на себя первую атаку, «Натиск» давит всем чем есть, пока я готовлюсь к запечатыванию, только учти, запечатывание работает только когда «Проект» полностью выходит из себя. (Ноль)
— А сейчас он абсолютно спокоен, по-вашему?
— Сейчас он опечален, да и только. «Боги» злятся совершенно на другом уровне, не было бы у тебя амнезии, ты бы помнил это по заводу. (Ноль)
В разломе разворачивались события, которые немного не вязались с простотой плана, который озвучил Ноль. Так как, не успел Зевс размахнуться молнией, чтоб запустить её в остров, под которым или которым был Ктулху, сзади него прогремел раскат грома, и в синей вспышке вырос ещё один исполин. Этот гигант был одет в сияющие доспехи, его гипертрофированная мускулатура даже по сравнению с Зевсом внушала благоговейный ужас.