Проводник
Шрифт:
Она нахмурилась и перевела взгляд на землю, переваривая сказанное и при этом не желая смотреть на него.
– Почему? – наконец спросила она, не уловив смысла в последнем предложении.
– Ну проводник души должен казаться надежным. Вы должны нам доверять, следовать за нами. И мы автоматически принимаем нужную форму, чтобы вы считали нас привлекательными.
Дилан не подняла голову, но глаза ее округлились, а лицо покраснело.
– Поэтому, – продолжил Тристан, он был безмерно доволен собой, – если я все верно понял, то должен
Дилан резко остановилась и уперла руки в боки, румянец стал еще ярче.
– Что?! Это… ну это просто… это не так! – договорила она с запалом.
Тристан прошел еще несколько шагов и с широкой улыбкой на лице повернулся к ней.
– Это не так, – повторила она.
Его улыбка стала еще шире.
– Хорошо.
– Ты такой… – Дилан не смогла подобрать подходящее оскорбление и рванула вперед, яростно топая. Она даже не оглянулась, чтобы проверить, идет ли он за ней. Облака, клубящиеся десять минут назад на горизонте, подозрительно быстро понеслись вперед, неся с собой темноту.
Тристан посмотрел наверх и нахмурился, заметив изменения. Догнать Дилан на крутом склоне ему ничего не стоило.
– Извини, – сказал он, поравнявшись с ней. – Я всего лишь дразнил тебя.
Дилан не повернулась и никак не показала, что слышала его.
– Дилан, пожалуйста, остановись.
Он потянулся и схватил ее за руку. Она попыталась скинуть его руку, но он держал крепко.
– Отпусти меня, – прошипела она; смущение усиливало злость.
– Позволь объяснить, – произнес он нежно и почти с мольбой.
Они стояли лицом друг к другу, Дилан тяжело дышала, Тристан был само спокойствие, но смотрел он на нее настороженно. Облака над ними стали почти черными. Начался дождь, большие тяжелые и холодные капли оставляли на одежде темные пятна.
– Слушай, – сделал он вторую попытку, – это было гадко. Извини. Но, видишь ли, мы должны заставить вас следовать за нами. Если ты откажешься, если пойдешь сама… ну ты видела этих существ. Ты бы и дня не продержалась и никогда не нашла бы дорогу, даже если эти твари тебя не поймают. Бродила бы здесь вечность.
Он смотрел ей в глаза, наблюдая за реакцией, но выражение ее лица никак не менялось.
– Я обретаю форму, которая, по моему мнению, мне поможет. Иногда, как с тобой, я выбираю привлекательную внешность, иногда становлюсь пугающим, тут все зависит от того, что лучше всего поможет убедить определенного человека.
– Откуда ты знаешь? – спросила с любопытством Дилан.
Тристан пожал плечами.
– Просто знаю. Я знаю всех, кто попадает сюда. Я вижу их насквозь. Их прошлое, их предпочтения, их неприязни. Их чувства, надежды и мечты.
У Дилан округлились глаза. Что тогда он знает о ней? Она сглотнула, когда в голове всплыли все секреты, личные моменты, но Тристан еще не закончил.
– Иногда я становлюсь тем, кого они потеряли, например, супруга.
Заметив выражение ее лица, он тут же понял, что сказал слишком
– Ты притворяешься тем, кого они любят, родственной для них душой, чтобы тебе поверили? – ядовито произнесла Дилан. Как он может использовать самые ценные воспоминания людей, играть так с их эмоциями? Ей стало тошно.
Тристан помрачнел.
– Это не игра, Дилан. – Он заговорил тихо, вспыльчиво. – Если эти существа тебя достанут, тебе конец. Мы делаем то, что должны делать.
Дождь теперь лил, отскакивая от земли. Стекал по волосам Дилан и бежал по лицу, как фантомные слезы. Ветер тоже усилился, срываясь с гор и пробираясь в каждую дырку на одежде. Дилан задрожала и скрестила руки на груди, тщетно пытаясь удержать тепло.
– Как ты выглядишь на самом деле? – спросила Дилан, желая увидеть его настоящее лицо за границей лжи.
В его глазах промелькнула эмоция, но Дилан слишком увлеклась, чтобы ее заметить. Он не ответил, и Дилан нетерпеливо выгнула бровь. Наконец он опустил глаза в землю.
– Я не знаю, – прошептал он.
Шок растворил злость Дилан.
– Что ты имеешь в виду?
Парень поднял голову, посмотрел на нее, и боль заволокла его голубые глаза. Он пожал плечами и сухо произнес:
– Я появляюсь перед каждой душой в наиболее подходящем виде. И остаюсь таким, пока не встречу другую душу. Я не знаю, каким был до встречи первой души, если вообще был. Я существую потому, что нужен тебе.
Пока Дилан смотрела на него, дождь начал утихать. В ее груди разрасталась жалость, и она протянула руку, чтобы утешить его. Сквозь облака пробились бледные солнечные лучи. Тристан увернулся от ее прикосновения, и грусть сменилась маской безразличия. Она увидела, как он снова закрывается.
– Мне жаль, – прошептала она.
– Нам пора.
Тристан посмотрел на горизонт и подумал о расстоянии, которое им еще оставалось преодолеть. Дилан кивнула и последовала за ним вверх по холму.
* * *
Остаток утра они шли молча, каждый потерялся в своих мыслях. Тристан злился. Злился на себя за то, что пошутил над ней и дал начало разговору, из-за которого на ее лице отразились отвращение и неприятие. Ему казалось, что он обманывает ее, как обычный фокусник. Он не ждал, что она поймет, но девчонка видела демонов, знала про ставки. Иногда необходимо быть жестоким; иногда цель оправдывает средства.
Дилан боролась с виной и жалостью. Она понимала, что обидела его, обвинив в равнодушии. Она не думала, что слова прозвучат настолько жестко, но мысль о том, что кто-то может притворяться твоей мамой, папой или, того хуже, любовью всей твоей жизни… Эта мысль ужасала. Но он, возможно, был прав; здесь последствия были ужасающими. Жизнь или смерть. Больше, чем жизнь или смерть. Это сильно отличалось от мелких стычек, казавшихся такими значительными в прежней жизни.