Проводник
Шрифт:
Поэтому фейерверк следовало отложить. И быстро решить, что делать дальше.
В поездке я дал культисту пять минут форы — и сейчас он должен был шарить по толпе, выискивая меня. Даже если допустить, что в голове этого шпика водились претензии на лавры выдающегося Карателя, бесстрашного истребителя Паладинов, — после бесславного примера Вурдалака эти амбиции должно было сменить благоразумие. Оно побуждало вызывать подмогу. Если прикинуть по времени, то Каратели уже в пути и будут в отеле минут через двадцать, максимум через полчаса… Я решил рассчитывать на это время.
И не терять его, поскольку мне не оставалось ничего, кроме как
Тем не менее, вернувшись в машину, я поколебался.
Была другая схема — немедленно возвратиться к ее дому и устроить засаду где-то на подходах. Потратив здесь время впустую, этот шпик обязательно вернется туда…
Но он мог приехать туда не сам. Не найдя тут никого, он мог раскусить мою уловку и явиться со всей командой Карателей. В таком случае — следовало быть реалистом — было маловероятно справиться в одиночку. Можно было вызвать Магистра и запросить подкрепления. Но если кого-то вообще отправят, то они, скорее всего, не успеют добраться. И даже если один Каратель выживет, удерет или спрячется, то информация о Тане, которую я как раз и хотел скрыть от Культа, попадет «куда следует».
Здесь было слишком много труднопредсказуемых факторов, превращавших этот вариант действий из разумного пути тактического отступления в скользкую тропку, вымощенную допущениями и действиями наудачу. И поэтому, скорее всего, ведущую к поражению.
Правда, я мог задействовать и «программу-минимум», поехать к Тане и воспользоваться тканью, пропитанной эфиром.
Но насчет этого я размышлял, уже подъезжая к отелю. Культ не знал о ней, но и ей не следовало знать о Культе. Один шпик Культа — этого было маловато, чтобы заставить меня включать заднюю передачу, пользоваться крайним средством, которое поломает ее жизнь. И я не собирался оставлять в памяти культиста свое «ментальное фото». Он вызвал Стаю и ищет меня? Что ж, у меня было двадцать минут, чтобы отыскать его первым.
Паркуя машину между дешевой малолитражкой и «БМВ» представительского класса, я еще раз с сожалением вспомнил о фугасе. Затем посмотрел на вход.
На ступенях отеля стоял привратник — двухметровый вышибала с комплекцией бодибилдера-профессионала. Я закурил, окунаясь в его ленивые размышления, и за пару минут чтения мыслей мне удалось выяснить довольно много.
Он работал на некоего Звона, криминального лидера. Его босс не был крупной акулой преступного мира — по размеру, скорее, соответствовал барракуде. Пользуясь покровительством рыб побольше, Звон контролировал небольшую территорию на окраине Ядра. Его ребята занимались угоном машин, взиманием дани с притонов, мелких лавчонок и сутенеров — и тому подобным. Была в сфере его деятельности и уличная торговля наркотиками: кокаин, героин, различные стимуляторы и галлюциногены, галут…
Для сбыта Звон организовывал и загородные пати — такие, как эту вечеринку. В течение одной ночи тут должно было продаться немало, поэтому Звон занял кучу разнородного товара у самого господина Тондо…
Я вышел из машины, выбросил недокуренную сигарету и рассмотрел вышибалу получше.
Облачение его было очень выразительным. Оно состояло из высоких военных ботинок, камуфляжных штанов и кожаной куртки без рукавов. На бычьей шее и выставленных напоказ могучих руках красовалась сплошная замысловатая
— Какая же пати без Большого Фреда! — тоном закадычного друга воскликнул я, подходя к нему.
Его глаза с контактными линзами, имитирующими бесцветную радужную оболочку, недобро прищурились. Мгновение он решал — швырнуть меня со ступеней без всяких слов или все же сопроводить бросок какими-то словами. Затем сделал ко мне шаг…
— Не знаешь меня, — разочарованно вздохнул я. — Но это и неудивительно. Я человек господина Тондо.
Большой Фред остановился, рассматривая меня с головы до ног. Читая его мысли, я уже понял, что интеллект у парня был развит не пропорционально мускулатуре — у всех свои плюсы и свои минусы. Он напрягался, соображая, что предпринять.
— Надо сказать боссу… Тондо направил этого типа присмотреть, все ли в порядке с товаром. Пусть он…
— Не стоит беспокоить старину Звона, — прервал я поток этих мыслей все тем же дружеским тоном. — Он наверняка развлекается с девочками… Да все в порядке, я просто приехал на вечеринку! Или людей господина Тондо здесь видеть не рады?
Господин Тондо стоял в иерархии теневого бизнеса на несколько ступеней выше Звона, и в планы Большого Фреда не входило создавать проблемы боссу, портить его отношения с одним из воротил черного рынка, которому он к тому же еще и был должен. Выкидывать зарвавшихся торчков — это одно дело. А люди господина Тондо… Фред не хотел быть крайним в этих делах.
— Добро пожаловать, — прогудел он, открывая дверь и отступая в сторону. — Пати со свободным входом.
— Я так и думал, — кивнув, я сделал пару шагов и задержался, будто что-то вспомнив. — Кстати, буквально передо мной сюда должен был приехать мой приятель. Он уже внутри?
— Было много парней, — повернулся Фред. — Один зашел совсем недавно. Зовите меня, в случае, если будут какие-то проблемы с посетителями. Собралась одна правильная публика, но мы уважаем людей господина Тондо и всегда им поможем.
— Благодарю, — улыбнулся я. — Надеюсь, помощь сегодня нам не понадобится — зато зелья и девочки будут отменными…
Весь разговор с привратником я затеял ради того, чтобы получить «ментальное фото» культиста, и это мне удалось.
Я вошел внутрь, осматриваясь.
Фойе отеля преобразилось, превращенное в танцевальную площадку. На возвышении расположился диджей — существо неопределенной половой принадлежности, облаченное в андрогинный кафтан. Волосы его были разукрашены в самые кислотные цвета и собраны в косички наподобие проводов.
Он суетился над аппаратурой, подобно шаману. Прикоснувшись к его мыслям, я увидел сумасшедший хоровод сэмплов — диджей выхватывал их из угара принятого накануне наркотического коктейля целыми последовательностями и сочетал в самых неожиданных комбинациях. Грохочущие колонки извергали из себя горячечную смесь хеви-метал, синтопопа и транса, с вкраплениями завывающих сирен, флейт и дудок…
Несколько энтузиасток, освободившись от одежды, вылезли на импровизированную сцену, сооруженную из остатков мебели. Потрясая начесанными гривами, они корчились в разнузданной пляске.