Провокация седьмого уровня
Шрифт:
— Пошли, что ли вмажем по стаканчику, — предложил Паша. — Закуска есть. Фирменная. Как мир, в котором созданы такие прекрасные вещи, как пицца, может быть плохим? Пошли, заценим презент от Высшего существа.
— Вот это меня и беспокоит, — признался Рудик.
Паша вздохнул. А кому сейчас легко? Жизнь коротка, мир огромный. Надо ловить свой миг удачи, пока он есть. Вот только надо сказать Рудику, чтобы следующий раз он говорил в микрофон, а то Паша немного микрофон…. того….опасается и у него тогда плохая дикция. Всё просто: Паша будет на бумажке писать умный текст, а Рудик будет этот текст зачитывать перед микрофоном. Здорово, да. Разделение труда: кто-то умный пишет умные вещи, а кто-то со средним умом эти записи будет зачитывать. И все в шоколаде.
Но Рудик на такое отличное предложение отреагировал хмуро. Стал кочевряжиться. Всё ему не так. А чего
Только после осушения первой бутылки Рудик немного отошёл и стал более адекватным и креативным. Он даже согласился сидеть перед микрофоном и общаться с иным миром. А что здесь такого? Он, как физик должен понимать, что это вполне объективное явление, а значит, не надо выпендриваться. Астральный мир также объективен, как и наши городские упыри, как чёрные кошки, бросающиеся под ноги, как знаки, подаваемые звёздами. К этому миру надо как-то приспосабливаться, привыкать. Всё заботы и заботы. Легко только злыдни живут: у них и забот нет.
Жизнь приятна и легка, если пьяный ты слегка. Приканчивая вторую бутылку, Рудик с грустью подумал, что деваться некуда, надо теперь как-то приспосабливаться к такой реальности, где существуют голоса из преисподней. А вдруг конец света наступает! Ещё его немного напрягали городские упыри и какие-то злыдни: а ну, как загрызут. Но Паша пренебрежительно махал руками: что ты, они у нас смирные, своих не грызут. А о конце света звёзды пока «молчат». Содержимое бутылок подошло к концу, пиццу почти всю героически съели, поэтому, немного осоловевшие друзья договорились, после недолгого спора, какие вопросы они будут задавать на следующем сеансе связи с Высшим разумом. Хотелось всего, сразу и побольше, но разум намекал, что надо быть скромнее и не дёргать за хвост священную корову. А хотелось многого. Паша настаивал, чтобы Высший разум разъяснил, чем это таким жутким занимаются на Апшеронском полигоне. Рудик, в отличие от бесшабашного Павлика, совершенно не хотел лезть в государственные тайны: он хотел от иного мира тысяч сто денег — зелёных и хрустящих. Ну, и парочку бесхозных кладов. Впрочем, Паша зелёных и хрустящих тоже возжелал, как и несколько богатых кладов.
Взбодрённые спиртным друзья, к окончанию пьянки и обжираловки пиццей пришли к выводу, что на этом свете не существует проблем: есть только ситуации, а поэтому и париться не нужно лишний раз. Надо, несмотря на повальные нарушения санитарных норм, принимать мир таким, как он есть, а счастье искать в простых вещах, вот как эта пицца, от поедания которой даже апокалипсис не отвлечёт. Эта пицца вполне съедобный продукт, если не вспоминать при каких обстоятельствах она появилась. Все остались в результате относительно довольными, кроме желудка Рудика, который воспринял новую пищу с недоумением.
Употребив вино и пиццу, Паша решил, что пора и честь знать. Хватит гостить, ведь времени мало: надо ещё подготовить тезисы для общения с иными слоями реальности, а это может сделать только великий ум. Вот, например, товарищ Ленин в своё время написал «Апрельские тезисы» и целая революция случилась. Так что, правильно написанные тезисы — страшная сила. Вот только революция нам совершенно ни к чему. Правда, наши правители отжигают не по-детски. Включишь телевизор: там такого насмотришься. У лысого волосы дыбом встанут. Караул, идем на дно! Мы на дне! Пробили очередное дно! Стране абзац! Всё пропало! Полный амбец! Спасайся, кто может! Срочно надо строить подземное индивидуальное бомбоубежище, чем глубже, тем лучше. Впечатление такое, что у всех окончательно кукуха полетела на новое место гнездования. Один Паша только умный остался.
Перемещаясь по городу к своему дому, Паша уже мысленно формулировал тезисы, но ему было сегодня не суждено внятно изложить их на бумаге, так как, на его беду мимо проехала машина с госномером 023. Это явление чрезвычайно огорчило впечатлительного человека, ведь число 023 есть «Дьявольское число». Оно страшнее даже трёх шестёрок. Настроение у Паши упало ниже плинтуса. Теперь писать тезисы у него совершенно не было сил, ибо число намекало, что всё бесполезно. А раз бесполезно, то незачем и голову ломать. Это просто беда — грустно размышлял Паша, впечатлённый увиденным числом — хаос нас окружает постоянно! Везде, как салоны связи. Я не могу творить среди хаоса! Вот поэтому сегодня всё пошло не по плану. Это анархия. Придётся
Окончательно добило Пашу место, где он увидел машину с госномером 023. Это прискорбное событие произошло как раз напротив дома, на котором красовалось число 36. Теперь паша соображал, что страшнее — число 023 или число 36. Числом 36 клялись в древнем союзе пифагорейцев. Оно называлось тетрактис: (1 + 3 + 5 + 7) + (2 + 4 + 6 + 8) = 36. Число тетрактис можно прочесть не как обычно, а как нужный код, отдельно каждую цифру: три и шесть. Получается число Зверя — три шестерки! Иоанн Богослов спустя полтысячи лет в «Апокалипсисе» упомянул это число. Ясно, что уважаемый Иоанн не просто так его упомянул. Вот Пашу и начало трясти от таких прозрачных намёков.
Придя домой, Паша понял, что вечер явно не удался. А всё из-за злосчастных чисел 023 и 36, и, наверное, из-за зловещего расположения звёзд. Причина неудачного вечера поджидала Пашу сразу, как только он вошёл в свой двор. Около тропинки, ведущей в дом, его поджидали три кота, ловко замаскировавшихся в кустах, словно разбойники, поджидающие свою жертву. Упс! — подумал Паша. — Вот это я попал. Точно вломят сейчас. Вот жизнь: по какой-то неизвестной причине у негативных событий случился парад планет.
Он шёл на полусогнутых ногах по тропинке, демонстрируя миролюбие и показывая, что у него в руках нет никакого оружия. Огромный Убийца Грёз демонстративно поднял правую лапу и обнажил острейший коготь. Чёрный и весь лоснящийся Сокрушитель тихо зашипел, а лохматый Ярость Богов провёл лапой по земле, оставляя глубокую борозду. В глазах котов читалось: «Жизнь или кошелёк». Впрочем, коты оставляли жертве ничтожный шанс договориться с ними, это если Паша полностью разоружиться перед котами и даст богатый выкуп в виде приличной пищи. Только тогда у двуногого был призрачный шанс уйти живым и продолжать своё бессмысленное существование.
Павлику пришлось, заискивающе улыбаясь, бормотать котам, что он прямо сейчас каждому из них, в специальные миски, наложит вкусностей. При этом говорить надо было тихо и уважительно, ибо чревато недопониманием. Убийца Грёз чуть пододвинулся в сторону, демонстрируя, что он даёт шанс двуногому откупиться. Пришлось Паше, чуть ли не бегом мчаться к холодильнику и доставать мясные и молочные вкусности. К его ужасу в холодильнике из молочной продукции была обыкновенная магазинная сметана. Это был залёт. Разбойники и рэкетиры могли и не понять такого к ним пренебрежительного отношения, а тогда….лучше не думать, что тогда. Могло получиться, как вчера, когда Паша совершил грубейшую ошибку в своей жизни: он предложил Убийце Грёз магазинную сардельку. За что был нещадно физически унижен всеми тремя котами. Твари не ели магазинное молоко, сметану и сардельки. Эту дрянь пусть двуногие недоумки едят. Хвостатым бандитам подавай натуральные продукты, без примесей туалетной бумаги и химии. Из глаз Паши полились слёзы: его психика не выдержала последних приключений. И этак выходило хреново и так насрато. На бедный Пашин организм сегодня легла огромная нагрузка: сначала, микрофон, потом потусторонний голос, потом пиццей надо было давиться, ещё зловещий номер 023, теперь магазинная сарделька, а за ней маячит разборка с хвостатыми оглоедами. А на что они способны Паша прекрасно знал: он лично видел, что они сотворили с соседской собачкой, вина которой была только в том, что она неосторожно тявкнула. Сейчас коты поймут, что их не уважили и вломят хозяину по первое число. И от этих сил зла не спрячешься, и никто не поможет. Паше стало жутко обидно и жалко себя родного: года идут, жизнь утекает тонкой паутинкой, а счастья нет. Виноваты, конечно, родители. Сёстрам и братьям от предков по наследству передалось, кому красота, кому ум, кому сила, а мне чё, совсем ни чё. Вот как, скажите на милость, отстоять свое «Я» среди всеобщего пофигизма. Я совершенно одинок в этом городе, как лыжник на футбольном поле.