Провокатор
Шрифт:
Парень обернулся быстро, не забыв прихватить несколько свежих калачей, мы разложили принесенное по тарелкам и уже приступили к завтраку, когда дверь в столовую чуть приоткрылась и нашу трапезу оглядела недовольная Варвара. Митяй сидел спиной, тщательно выедал яйцо всмятку и при этом следил, чтобы не залезать локтями на стол. Я же вопросительно поднял бровь, но удостоился только закрытой обратно двери — Варвара моего участия в пацане не одобряла.
Тот старательно осваивал премудрости “господской” еды с ее вилками, ножичками, подставками для яиц и чашками-блюдцами и получалось это у него неплохо, по крайней мере за время наших завтраков он еще ничего не расколотил и даже ни разу
Варвара в халате-капоте сидела в гостинной у окна с видом “Я крайне недовольна” и не соизволила повернутся, когда я вошел. Казалось, даже кружева и ленты подрагивают от возмущения.
— Не понимаю, зачем ты возишься с этим мальчишкой… — ее поджатые губы было видно даже со спины.
— Ты мне или кому-то в окне напротив?.. — я уже понял, что без скандала не обойдется и решил слегка форсировать события.
Реакция Варвары проследовала незамедлительно.
— Ты невыносим! — с трагическим вздохом заявила она.
— Сегодня ночью ты была несколько иного мнения.
Варвара встала, вышла на середину комнаты и, прицелившись в меня пальчиком, резко бросила:.
— Зачем ты пускаешь его сюда?
— Парень сообразительный, учится с увлечением, из него будет толк.
— Ты будешь водить сюда всех крестьянских детей, кто поумнее? — она кинула неприязненный взгляд на дверь.
— Нет, только Митяя, — я собирался замолчать и дать Варваре выговориться, но какой-то черт внутри меня толкнул добавить, выделив первое слово. — Пока только Митяя.
Естественно, Варвара взвилась.
— Ну знаешь! Выбирай — или я, или этот несносный мальчишка!
Выдержав паузу, я спокойно ответил:
— Варя, ты же прекрасно знаешь, что я выберу работу, а Митяй это часть работы.
Результат был несколько предсказуем.
Будь у нее что-нибудь в руках, это полетело бы мне в голову, а так она просто развернулась и скрылась в спальне, откуда вышла уже минут через десять полностью одетая.
У меня хватило благоразумия не выражать удивления тем, что она умеет так быстро собираться — обычно на это требовалось не меньше получаса.
— Я уезжаю.
Ну что тут скажешь… чертова объективная реальность, данная нам в ощущениях. И деваться пока некуда, придется терпеть, авось перебесится.
Молча помог Варваре одеть жакет, крикнул из окна вниз дворнику, чтобы он поймал извозчика, подал шляпку с зонтиком и довел до пролетки, а сам принял у кстати подоспевшего письмоносца телеграммы, вынул из ящика вечернюю и утреннюю почту и отправился работать в кабинет.
Письменные столы, из солидного дуба, покрытого резьбой, обстоятельные, отражающие общественный вес владельца, обязательно имели громадный размер и тяжеленные ящики. И почему-то рабочую поверхность обтягивали сукном, вещь выходила добротная и лет через сто будет стоить немереных денег, вот только мне для работы неудобная. Потому столяр-краснодеревщик сотворил по моим эскизам стол полегче, из того же дуба, но без резьбы, с нормальными ящиками и тремя хитрыми тайниками — под планшет, зарядку и смартфон. Четвертый же тайник найти было проще, но он и служил для отвода глаз.
Почты сегодня был просто ворох.
Сверху оказались телеграмма от неугомонного Собко из Новониколаевска о том, что путеукладчик будет готов к зиме и пара писем по работе, а также пришедшая кружным путем эпистола из Шушенского с просьбой провести предварительные переговоры с “экономистами” насчет газеты.
Писал и герр Шварценеггер из Женевы, такой псевдоним я предложил Чернову — а что, насколько я помню, это что-то вроде “черного пахаря”, Виктору
В регулярном отчете Эйнштейна меня удивило, с какой скоростью поперли деньги из Золингена, куда влет ушли лицензии на маникюрные наборы, еще в детстве я любил играться таким маминым из ГДР, так что описать комплектацию и отдельные инструменты труда не составило. А вот гадские фаберы и кохиноры никак не раскошеливались — так и не запилили пока нормальную авторучку.
И даже не денег жаль, а того, что приходилось писать пером, для чего нас столе имелась подставка под ручки-держатели и запас стальных перышек в специальном ящичке, а также бронзовый письменный прибор на две чернильницы и пресс-папье. А так бы ррраз авторучкой… А еще лучше тык-тык-тык по клавиатуре и на принтер — а то пока накарябаешь от руки, пока внесешь правки, пока перепишешь, бррр… Даже печатная машинка не вариант, уж больно они громоздки нынче и неудобны.
Еще одно письмо на немецком пришло от Кульмана, Франц с энтузиазмом описывал успех чертежного стола, приглашал при случае заехать и осторожно интересовался, нет ли у меня других полезных идей, желательно бесплатных.
Меж газет затесалась брошенная в ящик еще вчера телеграмма Красина. Он и Савинков регулярно слали мне вести о делах в Кимберли, где вся группа работала на шахтах или стройках, в этот раз Леонид с гордостью сообщил, что помимо отношений с местным руководством, он имел долгую беседу с самим Сесилем Родсом, которому в ходе инспекции алмазных копей была представлена группа “русских инженеров и студентов горного института”. А Родс это величина, премьер-министр Капской колонии, алмазный монополист, основатель и владелец корпорации Де Бирс, дожившей до моего XXI века, человек, в честь которого была названа не улица, не город, а целых две страны — Северная и Южная Родезии! Ну и расист, куда уж деваться, и британский империалист в чистом виде.
Также телеграмма сообщала о двух “визитах к бабушке” — то есть дважды удалось побывать в хранилище, что сильно продвинуло разработку плана помощи несчастной старушке. Я набросал ободряющий ответ с напоминанием, что бабушка вот-вот приедет месяца на три, так что с помощью лучше не тянуть.
Прислал полстранички и Рюмкин о работе артели, где нарисовалась проблема — некоторые мужики решили кинуть “доброго барина”, раз уж он возмещает до сам-шесть, уйти на промыслы и забить на сельхозработы, но их быстро привели в меридиан с помощью актива и долговых расписок. Но в целом все шло неплохо, вплоть до того, что кузякинский лавочник стал кидать намеки как бы посотрудничать, типа поставить маслобойку на паях. Ну, будут деньги — мы не только маслобойку поставим.
Венчало эту кучу письмо от есаула Болдырева, с предложением повидаться, он приедет в Москву в середине сентября по случаю Всероссийского шахматного турнира. Строительный сезон как раз затихнет, будет время и посмотреть на матчи и поговорить.
В общем — дела идут, контора пишет, бухгалтер деньги выдает.
Чем-то озабоченный Зубатов почти всю нашу регулярную встречу витал где-то далеко, порой отвечая невпопад.
— Сергей Васильевич, вас что-то сильно занимает, не поделитесь?