Провожая Люцеру в рай
Шрифт:
– Я жду.
В холле было свежо и солнечно, на мраморном полу отчетливо виднелись разводы после влажной уборки. Кабинет директора и бухгалтерия располагались отдельно в этом же крыле, а «курилка» в другой стороне. Артём должен был находиться там – где ж ещё ему быть-то?
Но ещё издали она увидела, что на подоконнике лежала кем-то оставленная пустая пачка от сигарет, на полу пепел, в импровизированной пепельнице скрючилась пара окурков, но Артёма среди этого импровизированного хаоса не было. Она отыскала в справочнике своего мобильника его номер и нажала на вызов.
2
Алеся стояла под
Молодая самостоятельная – и самодостаточная! – семья.
Её родители смотрели на мир, слава богу, реально, и перспектива того, что их дочь когда-то должна всё-таки выйти замуж и родить им внуков, только приветствовалась. Одна из теорий современного выживания гласила, что без предварительного опробования семейной жизни на практике трудно определить, во что эта семейная жизнь может вылиться через три-пять-семь лет. Маму, впрочем, несколько смущал такой прагматичный подход дочери: а любовь, а страсть, как же быть с этим? Но она тут же сама для себя и отвечала – всё это, безусловно, важно и значимо, но, к сожалению, преходяще и уходяще, в этом и разница между всеми любимыми-прелюбимыми в юности и одним единственным-неповторимым, который на всю жизнь. Спешить с этим не всегда оправдано. Но и затягивать тоже не стоит.
Однако Алеся подозревала, что родители по прошествии года её активного общения с молодым человеком так и не научились воспринимать Артёма в качестве потенциального зятя, да и сама она тоже не имела в душе ярко выраженного стремления взять вот и выйти за него замуж. Не то чтобы он предлагал, впрочем…
С ним она чувствовала себя вполне комфортно: он мог поддержать любой разговор и имел мнение по большинству явлений окружающего мира; он нравился её подругам, что тоже порой приятно щекотало где-то внутри; он имел образование, стабильно работал и что-о зарабатывал. Но, вместе с тем, его неопределённость по жизни, регулярные переходы от высоких амбиций к полной апатии не давали ей никаких гарантий стабильного будущего. Подспудно она понимала, что в его случае «амбиции» могли подменяться элементарным тщеславием не до конца сформировавшегося в профессиональном плане мужчины, требующего к себе чисто женского внимания – она старалась сглаживать многие перекосы в отношениях, по мере возможностей, но…
Ещё эта дурацкая ссора.
В тот вечер они праздновали день рождения его ближайшего друга Ромы Никитина: поужинали в кафешке, выпили «по капельке» и всей компанией отправились в какое-то увеселительное заведение. Там уже мальчики за бильярд, девочки на танцпол, где публика патетично расходовала свои калории и якобы выбрасывала в астрал накопившиеся эмоции. Они с Танькой томно двигались в полумраке, уплывая с чиллаут, посреди прочих тел под пульсирующими софитами, являя собой частицу коллективного бессознательного в потоке общего энергетического единения. Процедура длилась минут двадцать, потом появился Артём и показал жестом:
– Пойдём!
– Давай тут!
– Там прохладнее!
– А здесь горячее!
Тёма махнул рукой и растаял в движущейся массе. Она не придала тогда этому большого значения, как и не обратила внимания на высокого паренька, двигающегося в общей массе где-то поблизости. Позже, в хмурой ретроспективе, Алеся осознала, что это его бритая голова время от времени маячила где-то рядом, зачастую и прямо за ней,
Вначале у неё возникла внутренняя паника.
Затем мысленное «спокойно, дорогая» самым неожиданным образом спровоцировало Алесю на ответный манёвр: она резко обернулась, буквально уткнувшись носом во влажные и пахучие жидкие волосики на щуплой груди, белевшей из-под растрепанной рубашки. Обладатель всего этого, изрядно вспотевшего, реквизита от неожиданности отстранился от неё, и девушка, сверкнув глазами, выскользнула с пятачка и затерялась в окружающей колышущейся массе, как незадолго перед этим и Артём. Будучи уже в безопасном удалении, она обернулась, вычислила в полумраке свои прежние координаты и увидела, что бритоголовый озадаченно озирается по сторонам, то ли в поисках её, то ли выбирая себе новую жертву. В таких тусовках это не было чем-то из ряда вон выходящим: она лично знала тёлочек, прямо-таки жаждущих, чтобы к ним подкатили вот таким незаурядным образом, но Алеся позиционировала себя несколько выше подобных эпатажей, и чувство ответственности перед собой, любимой, и Тёмой, любимым, заставляло её быть более осмотрительной и не провоцировать ненужные стычки между «мачо».
Она нашла его в бильярдном зале. Увидев её, он спросил, не отрывая взгляда от стола:
– Как твой кавалер?
– Что… что ты имеешь ввиду? – от неожиданности она оторопела. – Ты видел…? Ты видел?! И… не…?
В этот момент в зале нарисовалась раскрасневшаяся Таня.
– Леся, ты куда пропала? Пусть катают свои шары, если им катать больше нечего… – затараторила она и, взяв под руку растерянную Алесю, увлекла её по дороге в женскую комнату.
– Тут, понимаешь, урод один…
– Да тут все уроды! Посмотри на себя в зеркало, для начала, – засмеялась девушка, показывая на отражение в большом зеркале над умывальниками.
«Не правда, – подумала Алеся, сбрасывая оцепенение и всматриваясь в отражение, – лишних два килограмма меня совсем не уродуют, а вот тебе их как раз и не хватает». У Тани была маленькая грудь, тоненькие ножки, но совершенно несоразмерные бёдра. Анорексии пока не наблюдалось, но и формы такие представлялись… на любителя. Девушки не были близкими подругами: так, пересекались время от времени по какому-нибудь поводу. Татьяна училась когда-то вместе с Ромкой и с тех пор ребята поддерживали дружеские отношения. Насколько эта дружба подгружалась интимом, Алеся не интересовалась.
Делиться своими переживаниями того вечера с Таней Алеся не стала. Настроение было испорчено: после близкого контакта с чужой агрессивной плотью её повсюду теперь преследовал привкус тошноты, вперемежку с потом, и на душе было погано. Она думала: «Никто не смеет вторгаться в моё интимное пространство без моего на то желания и согласия, неужели это так сложно понять?»
Остаток вечера получился смазанным. Алеся старалась не думать об инциденте. Артём был занят со своими приятелями, Таня чирикала без умолку о кошках и собаках, традиционный «В-52» больше не лез, вентиляция уже не успевала справляться со сгустившимся смрадом, а пульсирующая музыка, в конце концов, начала действовать на нервы. Она вышла проветриться на свежий ночной воздух, потом неожиданно для себя самой села в стоявшее неподалёку такси и приехала домой. С тех пор они с Артёмом не виделись и не разговаривали, уже шестой день.