Пройти лабиринт

Меньшов Александр

– Ну и что?
– не понимал Михаил.

– И это ребенок, не дождавшись объяснений взрослого, решает, что это и есть само небо. Оно вдруг стало осыпаться на землю. И он говорит маме, что "небо поломалось".

– При чем тут "сказочность" к снегу и этому ребенку?

– Да притом, что ваш ковер-самолет мог быть, в аллегоричном, конечно, смысле, этим самым "небом, которое падает на землю". И если некому объяснить, или если разум в силу своей ограниченности не в силах понять объяснения, то субъект становится этим самым ребенком, который

ищет собственное описание устройства нашего мира.

– Хорошо, допустим. И что это нам дает?

– Не торопись, Михаэль. А теперь возьмем математику. Вернее, геометрию.

Гримссон достал карандаш и, взяв салфетку, нарисовал на ней жирную точку.

– Если мне не изменяет память, то согласно какой-то там теоремы, название ее не помню... а, может, это и аксиома - сейчас это не суть важно... так вот, через эту точку можно провести бесконечное множество прямых.

– Можно, - согласился Михаил, смотря, как профессор начертил несколько скрещивающихся линий.

– Обычно, мы говорим, что будущее инвариантно и все зависит от того, что мы сделали сейчас, какую, так сказать, из линий движения выбрали: левую или правую, шестую или сто двадцатую. Но если посмотреть наоборот, то и прошлое инвариантно. К данной точке настоящего могли привести миллионы прямых. Отсюда и вопрос: кто знает, какая из наших "историй" нас сюда и завела, - профессор почему-то обвел рукой ресторан.
– Всем известно, что все радиальные нити паутины, раньше или позже сойдутся в центре.

– Я не понимаю.

– Неужели?
– Гримссон улыбнулся.
– Ладно, попробую еще раз объяснить. Представь себе дельфина и ихтиозавра.

– Ну, представил.

– Что между ними общего?

– Оба живут в воде. Оба хищники. Что еще? Форма тела, практически, идентична.

– Да, - кивнул головой профессор.
– Только дельфин - млекопитающее, а ихтиозавр - рептилия. И разница во времени между этими двумя животными составляет миллионы лет. Понимаешь?

– Не совсем.

– Если примитивно, то не только млекопитающим "пришла в голову" идея перебраться в море. А, совершив это, оба животных - и дельфин, и ихтиозавр - приобрели одинаковые конвергентные признаки. Тогда почему мы считаем человека - вершиной эволюции? Неужели никто другой не пытался обрести разум? Параллельные процессы в эволюции были всегда. Вопрос лишь в том, были ли эти события в прошлом, или настанут в будущем.

Хотя, если все же продолжать аналогию с паутиной, то радиальные линии через центр пресечений, переходят друг в друга. Так что считать за прошлое, а что за будущее - это еще надо посмотреть. Неизвестно с какой стороны двигаемся мы.

– Но разбитая бутылка назад же не собирается. Значит, мы движемся от прошлого в будущее, - возразил Михаил.

Гримссон хитро улыбнулся:

– Давай опять вернемся к геометрии, - тут он расчеркал салфетку еще дополнительными линиями. А потом при помощи спирали, превратил все это в паутину.
– Вот это, - Гримссон ткнул в одну из радиальных линий, - допустим,

линия прошлого, а это, - тут он показал на ее продолжение, уходящее из центра в другую сторону, - линия будущего. Кроме центральной точки, у этих линий, по крайней мере, есть еще две точки соприкосновения. Это точки их пересечения со спиралью. А это значит, что прошлое, минуя настоящее, может оказаться будущим, а будущее, соответственно, прошлым.

– Н-да! Мудрено что-то, - покачал головой Михаил.

– Не спорю, - снова улыбнулся профессор.
– Мудрено. Но вот тебе еще один факт: Раймонд Дарт считается основоположником так называемой "теории саванны". Согласно ей, предки людей обитали на деревьях. Но ряд условий привел их к тому, что они стали приспосабливаться для жизни в саванне. Не буду вдаваться в детали, но эта теория имеет право на жизнь. Однако, есть ряд анатомических особенностей человека, такие как отсутствие шерсти, развитый слой подкожного жира, прямохождение, которые указывают на то, что человек приспособлен к полуводному образу жизни.

– Это как?

– Ходить на двух ногах люди стали из-за необходимости искать на мелководье пропитание. Отсутствие волосяного покрова характерно для большинства морских млекопитающих: китов, дельфинов. Тоже касается и подкожного жира. Ну и так далее.

– И что? Какая теория права?

– Я сейчас не об этом. Понимаешь Михаэль, долгое время считалось, что эволюция человека была, так сказать, линейной. То есть один вид сменял другой, причем каждый последующий был прогрессивней предыдущего. Однако сейчас все больше данных о том некоторые виды гоминид сосуществали практически в одно и тоже время. К примеру, где-то пятьдесят тысяч лет назад на Земле было одновременно несколько видов гоминид: Homo erectus, Homo neanderthalensis, и даже Homo sapiens. И даже как-то странно, что сейчас существует один только вид... И потом, что мы понимаем под разумом человека? Войти в "шкуру" иного разума пока не было возможности.

– То есть вы предполагаете...

– Да, предполагаю. Дельфин и ихтиозавр, несмотря на сходства, имеют и большие различия. Тоже касается, скажем, кроманьонца и неандертальца. Если сравнить их черепа, то мы также увидим явные отличия. У неандертальца большие затылочные доли. Вполне возможно, что его "вариант разума" - это символическое мышление. Оно основано на ассоциативных связях зрительных образов. Речь у него тогда должна была состоять из нескольких десятков слов. Но каждое слово охватывало целый букет ассоциативно связанных понятий. И мне думается, что общение в таком случае должно было происходить на телепатическом уровне. А взять кроманьонца: у него хорошо развиты лобные доли. А это значит, что его "вариант разума" основан на логически-аналитическом мышлении. Улавливаешь ход мысли?

– Вроде бы да.

– А потом вдруг неандертальцы вымерли, - профессор допил вино и показал официанту, чтобы наполнили его бокал.

– Вымерли?
– Михаил не совсем сообразил, куда клонит Гримссон.

– Вымерли... Или может ушли по другой линии "паутины". Как я уж тебе говорил: через точку можно провести бесконечное множество прямых.

– А сколько таких точек?
– вдруг спросил Михаил.