Пройти лабиринт
Шрифт:
– Заметьте, Михаил, я у вас про это и не спрашивала. И все же повторю свой вопрос: "Что вы считаете основной ценностью в жизни?" На мой, как вы выразились "амулетик", прошу не смотреть. Он означает совсем не то, что вы себе подумали.
– А что же он означает?
– подмигнул Михаил.
– Он говорит, что в этом мире душа и разум находятся в конфликте. Потому "рыбы"... если вы присмотритесь, то она на кулоне не одна, а две... плывут в разные стороны. А вообще-то - это память о "войне пешек"...
Михаил
– Я отвечаю на все ваши вопросы, но вы, к сожалению, упорно игнорируете мои.
Майя нахмурилась.
Михаил замолчал. Он посерьезнел и стал неспешно пить принесенный кофе.
– Это слишком трудный вопрос, чтобы на него можно было ответить так быстро, - проговорил он.
– Я, быть может, отнес бы себя к моральным абсолютистам, только беда в том, что духом я слишком слаб, чтобы безусловно придерживаться всех прописанных там принципов. Хотя аморальность, особенно самые ярые ее проявления - насилие над ребенком либо стариком, убийство человека, издевательства - все это и подобное этому вызывает во мне протест и желание бороться...
– А ложь?
– Ложь? Трудно сразу ответить. Смотря, какая ложь. Если, как говорится "во спасение", то тогда это благо... В данном случае моральность зависит от контекста поступка...
– Замечательно!
– Майя резко откинулась назад. Судя по всему, ответ ей не понравился.
– Тогда в зависимости от подтекста, можно и рассматривать насилие над детьми, убийство человека...
– Можно, - кивнул головой Михаил.
– Но не нужно. Я не святой и в силу своего характера не могу им быть. Уверен, что и вы, Майя, тоже не святая. Человека от зверя отличает умение прощать. А "зуб за зуб" - это пережиток той эпохи, когда все мы были еще "детьми".
– То есть вы не сторонник понятия "добро с кулаками"?
– Послушайте Майя. Мне не понятен смысл ваших нападок. Я ведь не философ и не религиозный реформатор. Однако считаю, что силы добра, - если уж мы так далеко с вами зашли в беседе, - не должны бороться с силами разума.
Михаил изменил позу. От напряжения у него на лбу вздулась вена. Он наклонился вперед и глухо сказал:
– Я в своей жизни видел и умирающих детей, которым нечего было есть, в то время как "добрые пастыри веры" в паре километров от них жрали, как не в себя! Жрали и умничали! А человек, который постоянно воровал и насильничал, не смотря ни на что, отдал свой последний кусок этим опухшим от голода детям. И отдал не из-за сытости, а потому что совесть не позволила. А спустя час он преспокойно отправил на тот свет человека, отобрав у него деньги, которые пропил в близлежащем баре.
Я видел, как отъявленные головорезы вспарывали животы людям "иной расы". И девчушка, лет шестнадцати, бросалась на них с кулаками, защищая тех. А потом её истерзанное тело, этот же представитель "иной расы" пихал ногой, говоря, что она "тупая дура, оскорбившая его честь и достоинство, как мужчины". И не быть ему теперь в раю... Спустя полчаса он прекрасно отдыхал с теми
– Так что моральность - это лишь абстракция. И то, что для кого-то добрый поступок, для другого - плохой...
– А для вас?
– Что для меня?
– не понял Михаил.
– Что для вас ценно, а что нет.
– Вы так настойчивы в этом вопросе, что я начинаю нервничать.
– Вы описали поступки других, но ничего не сказали о себе.
– Потому что мне нечего сказать о себе!
– зло проговорил Михаил.
– Я абсолютно ничего о себе не знаю!
Майя замолчала. Она пристально смотрела на Михаила, словно взглядом хотела прожечь в нем дырку.
– А хотите узнать?
– вдруг спросила она, смягчив голос.
– Нет, - честно ответил Михаил.
– Почему?
– Боюсь, что тем самым мы "разбудим" Волка во мне самом.
– А вы его и так уже разбудили, - усмехнулась Майя.
Михаил бросил на нее испепеляющий взгляд, но тут же "закрылся". В сознании быстро пролетел калейдоскоп из путешествия по Миру Огня. Особенно четко вспомнился тот вой, который издала воронка.
Майя словно что-то ждала. Михаилу даже показалось, что он словно играет с ней в шахматы, и сейчас его ход. Смысл сложившейся игры он не понимал, а ходить наобум ему не хотелось.
– Скорее всего, - начал он, - нам стоит мирно разойтись.
– Почему же! Я вижу, что вы, Михаил, стоите на самом перепутье. И если будете там и дальше стоять, то останетесь "личинкой".
– А кто вы, Майя? Какие силы представляете?
– А какие силы представляете вы, Михаил? Кто вы? Куда идете? Чего хотите?
– Я сам по себе и путь мой лежит в стороне от вас. Я знаю чего хочу и знаю куда иду. Я знаю свой путь!
– подытожил Михаил.
– Знать свой путь, а тем более идти по нему - это совершенно разные вещи. Вы, Михаил, безусловно имеете дар, но не умеете им пользоваться.
– Слушая со стороны нашу беседу, может показаться, что смотришь "Матрицу". Вы - оракул, пифия. А я - Нео. И все это нереальность. There is no spoon.
Майя рассмеялась.
– Действительно, мы с вами зашли слишком далеко. Стает очевидным, что надо сделать небольшой перерыв. Вот моя визитка.
Майя встала.
– Когда найдете ответы на вопросы...
– Какие еще вопросы?
– Кто вы? Чего хотите? Куда идете?.. Узнаете - позвоните.
И она вышла.
Михаил вдруг понял, что что-то потерял. Он был на пороге чего-то важного, но разом все упустил.