Проза жизни [Обыкновенная жизнь] (Жизнь как жизнь) (Другой перевод)
Шрифт:
Шпулька дёрнула Тереску за руку — мол, давай подойдём.
— Сами небеса нам его посылают, — возбуждённо прошептала она. — Ты как знаешь, а я не могу скрываться, как дикий зверь в джунглях. Просто расспросим обиняками, тут ведь не милиция, поговорим неофициально.
Скорей всего, Тереска дала бы себя уговорить, если бы не то обстоятельство, что внешность Кшиштофа Цегны напомнила ей любимого героя. Именно так, решила она, выглядел молодой Скшетуский [2] . Высокий, худощавый брюнет, с мужественным, выразительным и благородным лицом… Бородатым она Скшетуского, в отличие от самого автора, никогда не признавала, бороды ей не нравились,
2
Герой романа Генрика Сенкевича «Огнём и мечом», жених Хелены Курцевич.
Её историко-литературно-матримониальные размышления длились недолго, но достаточно для того, чтобы Цегна-Скшетуский успел принять решение. Не дожидаясь, чем закончатся перешёптывания высокой стройной блондинки с не менее стройной, но чуть пониже, брюнеткой с эффектно растрёпанными волосами, он поспешно отвернулся и быстро скрылся в глубине стройки.
Подруги, уже было направившись к нему, остановились в растерянности. Милиционер исчез с глаз так неожиданно, что напрашивалась мысль о сознательном бегстве.
— Слушай, он вроде бы нас испугался, — с подозрением сказала Тереска. — Что бы это значило?
— А то, что нечего было торчать перед ним пугалом! — возмутилась Шпулька. — Ну вот, такую возможность упустили!
— Дурочка. Тут что-то неладное. Может, это вовсе не милиционер?
— А кто же?
— Может, один из бандитов? Переодетый.
Шпульке стало плохо. Паника превозмогла всякие доводы рассудка, вроде того, что милиционер нисколько не напоминал ни одного из бандитов, и что переодеться за такой короткий срок можно было только чудом. Не говоря ни слова, она повернулась и на ватных ногах заковыляла назад.
Тереска, постояв в нерешительности, двинулась за ней, раздражённая и встревоженная.
— Погоди! Так и будем мотаться туда и обратно? Надо что-то решить.
— Ничего я не буду решать! — отрезала Шпулька. — С меня хватит. Я иду домой. Перелезу через будки, и плевать мне на собаку!
Кшиштоф Цегна следовал за ними в некотором отдалении, стараясь не попадаться на глаза, но и не терять их из виду. Правда, немного заколебался, когда Тереска свернула к огороженным участкам, а Шпулька почесала прямиком дальше, наращивая скорость. Решив наконец установить местопроживание блондинки, а потом уже заняться брюнеткой, Цегна тоже свернул к огородам и вскоре не знал, что и подумать. Блондинка вела себя крайне странно. Нырнула в заросшую кустами тропинку между участками, перелезла через сетку, пробежала крадучись огородом и снова перемахнула через сетку… Цегна одолевал вслед за нею одну преграду за другой, все больше недоумевая. Странный путь домой… Может, он чего-то в их разговоре недослышал? Может, речь шла ещё и о взломе? Но потом он успокоился, увидев, как блондинка выбралась из кустов, распрямилась наконец во весь рост и, уже передвигаясь по-человечески, добралась домой. В последнем Цегна окончательно убедился, когда мальчишка, ремонтировавший во дворе велосипед, окликнул её:
— Привет, сестрёнка!
Вторую подозреваемую догонять, конечно, было поздно, и Цегна уже без спешки обошёл дом вокруг и записал точный адрес.
Немного позже и немного дальше отсюда пани Букатова вышла из барака развесить постирушку, и, случайно бросив взгляд в глубь двора, глазам своим не поверила. Её дочь ползла по крыше приземистого соседского сарая,
— Дочь Кемпиньских… — Задумчиво протянул участковый, услышав тем же вечером доклад Кшиштофа Цегны. — Насколько мне известно, девчонка с заскоками. А семья хорошая, приличные люди. — Он ещё немного подумал и кивнул головой. — Не знаю, сынок, в чем тут дело, но ты правильно поступил. Лучше с ними поговорить по-дружески. Завтра надо будет вроде как ненароком встретить их и пригласить сюда на разговор.
— Разрешите усомниться, стоит ли откладывать на завтра, — забеспокоился Цегна. — Из того, что я слышал, получается, что они в опасности. Эти бандиты могут на них напасть. Может, поговорить с ними сегодня?
— Ты думаешь, в этом что-то есть?
— Очень уж обе были возбуждены. И напуганы. Похоже, они и вправду знают о каком-то запланированном убийстве. Я бы не откладывал, а повод всегда найдётся, а то и начистоту можно объясниться.
Через каких-нибудь полчаса участкового удалось уговорить…
Со вздохом облегчения Тереска уединилась в своей комнате. День выдался на редкость суетливый и утомительный, и вот, наконец, пообедав и скрывшись с родительских глаз, можно было беспрепятственно предаться своим мыслям, чувствам и переживаниям.
К своему удивлению, Тереска обнаружила, что состояние души у неё совсем не то, что было вчера. Свалившиеся на неё обязанности, недавние страхи и гложущая её проблема трех убийц отодвинули Богуся на задний план. Самочувствие её заметно улучшилось, взгляд на мир посветлел, на сердце полегчало, да и вообще жизнь казалась уже намного приятней.
Кроме того, перед лицом грядущих испытаний тратить время на бесплодные переживания было бы непростительной роскошью. Первым делом надо заняться косметическими масками, хватит откладывать. Проблем невпроворот: убийцы, саженцы, репетиторство, уход за лицом, Богусь… И все требуют незамедлительных действий.
Инстинкт подсказывал Тереске, что Богусь сегодня не придёт. Из дому лучше никуда не выходить, зря на опасность не нарываться. Значит, весь остаток дня можно посвятить уходу за лицом.
Охваченная приятным возбуждением, Тереска запаслась на кухне яйцом, лимоном и оливковым маслом, строго следуя указаниям косметического справочника и советам, вырезанным из разных журналов. Ромашка нашлась в аптечке. Потом она спустилась на кухню и принесла к себе наверх чашку с блюдцем и тёрку для овощей, ополоснула все горячей водой и приступила к изготовлению смягчающего состава.
Поглощённая сложной процедурой, Тереска не обращала никакого внимания на то, что происходит внизу. Кажется, кто-то пришёл, по голосу вроде бы женщина в возрасте, уж во всяком случае не Богусь. Гостья о чем-то разговаривала с мамой в столовой. Тереску это не касалось.
Сгорая от нетерпения, Тереска принялась за дело. Заварила ромашку и распарила над нею лицо, потом клочком ваты намазала на него кашицу из чашки. Кашица получилась жидкой и потекла на шею, испачкала халат и заляпала умывальник. Оставив уборку на потом, Тереска, согласно указаниям справочника, улеглась навзничь. Лежать предстояло целых полчаса, не шевеля лицевыми мускулами. Шевелить мозгами не возбранялось, и Тереска размышляла о том, что делать с указанием «Маску следует смыть тёплым молоком». Его она прочла уже намазавшись, так что тёплым молоком запастись не смогла. И что теперь делать? Не идти же в таком виде через столовую, тем более, что там торчат посторонние.