Проза
Шрифт:
– О, да вам сегодня везет, - мадам де Кутюре собрала карты, - Однако я готова рискнуть еще раз. И на этот раз моя ставка возросла...
...- Сегодня снова вылет?
– спросил Робинсон.
– Да. Сегодня мы накидаем им очередную порцию хот догов, - Лендмарк улыбнулся и открыл пиво, - Долго же они терпят.
Внезапно воздух разрезал скрипучий писк сирены.
– Вот черт, вылетаем раньше, - Лендмарк поставил пиво на столик. Робинсон вскочил и дрожащими руками стал
– Первый вылет?
– спросил Лендмарк.
– Да, - ответил Робинсон.
– Боишься?
– Да...
– Ничего. Это все равно, что играть в компьютерную игру. Вот увидишь, тебе понравится.
– Я католик, - сказал Робинсон.
– Ну и что? Все мы католики. Но надо же иногда веселиться!
– Лендмарк похлопал Робинсона по плечу и вышел из комнаты.
Через несколько минут они уже были в воздухе.
– Первая цель твоя, - услышал Робинсон в наушниках голос Лендмарка.
– Хорошо, - ответил он и взглянул на радар. Ждать осталось совсем немного.
Наконец система наведения захватила цель. Не долго думая, Робинсон нажал на гашетку.
– Поздравляю!
– услышал он веселый смех Лендмарка. Робинсон провел ракету взглядом и увидел, как на земле появляется маленький "мухомор", как в шутку называли они в училище дым от взрыва ракеты "земля-воздух".
– А что это было?
– спросил он у Лендмарка.
– Школа, - ответил тот.
– Пустая?
– Робинсон почувствовал, как ему вдрг стало страшно.
– Ничего себе пустая! Триста с малым учеников и десять учителей. Поздравляю! Прилетим на базу - угощу пивом!
– Лендмарк смолк. Робинсон еще раз взглянул на "мухомор". Действительно, было не сложнее компьютерной игры...
...- Вы снова проиграли, мадам. Не желаете ли еще?
– Нет, я сегодня устала, - мадам де Кутюрье взмахнула веером и поднялась из-за стола, - Продолжим в следующий раз, лорд Брекенгем.
– Тогда разрешите угостить вас шампанским, - лорд Брекенгем улыбнулся, взял мадам де Кутюрье под руку и вывел ее из комнаты...
ГОЛОС
Когда-то в детстве маленький Сема услышал голос. Он звучал откуда-то изнутри, такой сладостный, вкрадчивый, и при этом совершенно не похожий ни на один из знакомых ему голосов.
– Ты знаешь, почему я пришел к тебе? Ты особенный, - шептал голос.
– Ух-ты!
– восклицал Сема, - А что это значит?
– Ты избранный, - продолжал сладостный шепот, - вот открой Писание и посмотри. Видишь - много званых да мало избранных!
– Ого!
– Сема представлял себе как мало таких как он.
"И мама не такая?", - думал он, - "И папа? И все мои друзья?"
– Конечно, - спешил
И тут как назло его звала мама, прерывая столь сокровенные рассуждения.
– Сема, иди кушать?
– Сейчас!
– он сердился и думал: "Как может такое ничтожное существо так обращаться со мною, избранным?"
– Будь выше зла, - шептал голос, - Смотри на них свысока. Это они должны равняться на тебя, а ты просто игнорируй их. Им до тебя далеко. Они умрут, а ты спасешся.
– Кто ты?
– спрашивал Сема у голоса.
– Я - ангел, - отвечал тот, всегда почему-то хихикая при этом.
Школьные друзья все никак не хотели замечать Семиной гениальности и не воспринимали его как образец. Для них он всегда был злым, не следящим за собой и чрезмерно нервным одиночкой, слишком много возомнившим о себе.
– Ну что, придурок!
– кричал ему Санька под всеобщий хохот, - когда же мы умрем?
Сема медленно поднялся. Зло посмотрев на обидчика, он произнес:
– Что касается тебя - ты умрешь сейчас, ибо данной мне властью и правом избранного я могу творить судьбы.
– Да ну! Неужели?
– смеялся Санька. Спокойным жестом Сема достал из-за пазухи огромный нож и вогнал его глубоко в сердце одноклассника. Поморщившись при виде крови, запачкавшей руку, он сел на свое место, достал из портфеля бутерброд и принялся жевать, при этом спокойно обводя глазами окружающих, заствыших в немом оцепенении.
Доев, он вытер руки об рубаху и спросил:
– Ну, кто следующий?
Никто не шевельнулся...
Его мама сидела в кабинете директора и, громко рыдая, размазывала руками слезы по щекам. Иван Петрович молча смотрел на нее, как бы изучая. Он видел рано состарившуюся, издерганную годами женщину, чудом уцелевшую на грани сумашествия и реальности.
– У него рано погиб отец... Я с ним одна... Такой шок ребенку... бормотала она про себя и вдруг вскочила:
– Не забирайте его у меня!
Ее истерический крик заставлял дребезжать стекла на окне.
– Не трогайте моего сына!
– она с силой рванула себя за волосы, вырвав огромный клок. Маленький ручеек крови побежал по израненой коже, заливая лоб. Почувствовав его, она немного успокоилась и, обессилено упав стул, горько заплакала.
Сема, до сих пор молча стоявший у двери, подошел к ней, положил руку на плечо и сказал:
– Не плач, жено; не принимается пророк в отечестве своем.
– Замолчи, сумасшедший!
– закричал директор. Сема повернулся к нему:
– Ты умрешь, ибо я - избранный.