Прозрение. Том 2
Шрифт:
Если начнётся стрельба, к Джанге выйдут не только корабли Дегира. Думаю, и наши уже успели перекинуть в этот район десяток тяжёлых крейсеров.
Наши злее, лишены предрассудков и про белые корабли слышали только байки.
Но нам придётся начать стрелять, чтобы узнать о противнике хоть что-то. А значит — преимущество на его стороне.
Я коснулся браслета. Здешних кодов я не знал, и команды приходилось адресовать голосом.
— Импл-капитан Пайел вызывает
— Дежурный ординатор на связи!
Голос мне понравился: спокойный, уверенный.
— Завершить подготовку экипажей полицейских катеров!
— Есть завершить.
Дежурный ответил размеренно и без тени сомнений.
Легче всего у меня в этот раз получилось почему-то с военными медиками. Я приказал сажать пилотов на транквилизаторы, и они согласились.
Экзоты не шпигуют своих пилотов химией. Местные психотехники полагают, что собственные гормоны действуют на человека бережней.
Но джангарские медики понимали: как ни крутись, дети могут погибнуть. И не у каждого пилота хватит нервов начать операцию, которая может запомниться совсем не как победа.
Иллюзий я не питал. Сорок «белых кораблей» так или иначе контролировали Джангу. Им незачем было ещё и держать в заложниках тридцать две тысячи пацанов и девчонок.
История сорок вторая. «Ярость» (окончание)
Джанга — развязка Кроу-1 — Кроу-2. Открытый космос
Холодный космос лечит. На орбите Джанги поднявшаяся было температура позорно ретировалась, и я ощутил, что почти здоров.
Однако на разгоне кровь опять слиплась в венах, страх вцепился в позвонки. К этому не привыкнуть: когда на световой скорости звёзды гаснут и бездна смотрит в лицо, сразу вспоминаешь, что смертен.
Чужой пилот разгонялся плавно и нежно, чужие кресла бережнее наших обжимали наливающееся свинцом тело, но лететь со своими мне было бы легче.
Я понял, что лечусь, касаясь в полёте разумом Роса или Дерена. И привык к этому внутреннему комфорту.
И мне сейчас страшно не потому, что наш катер скоро выйдет лоб в лоб с флагманом «белых» кораблей. А потому, что я остался один среди бескрайнего ничто. Я всегда знал, что оно дышит и стучит, но только сегодня оно застучало в ушах.
Я — боюсь? Я? Чего я могу бояться?
Страх — проблемы тела. Сознание не способно бояться. Нужно просто взглянуть на тело со стороны, отметить, как пульсирует кровь и дрожат руки.
Они дрожат? Разве? Или это вибрирует катер?
У меня могут дрожать руки? После всего, что я сделал, у меня ещё могут дрожать руки? Да, скорее, земля зашевелится на моём личном кладбище, и мертвяки полезут хлебать кислород!
Смотрю на голотрансляцию физиономий пилотов: к транквилизаторам
Губы сами растягиваются в улыбку. На обзорном экране снова возникают звёзды — катер сбрасывает скорость. Нервы извиваются в последней судороге и угасают. Когда я работаю — у меня нет нервов.
На полицейском катере для пассажира масса удобств, к которым я не привык — отдельный экран связи, коммуникативная панель.
Ну да, в нём же, наверное, возят и полицейское начальство, которое не должно скучать в своём углу. У нас, полети я пассажиром даже в капитанской шлюпке, — хрен бы мне с маслом, а не доступ к пульту.
Откидываюсь назад, примериваюсь. Управление не совсем привычное, но интерфейс удобный, приспособлюсь.
Прошлые попытки контакта с этими «белыми» не удались. Но никто до меня не набирался наглости и не подходил на 30, 29, 28 единиц…
Начнут стрелять?
А чего нас бояться? Мы же ма-ленькая такая полосатая свинья, вроде керпи. Что мы им можем сделать?
…25, 24, 23…
Сияющее тело самого большого крейсера заполнило обзорный экран.
— С вами говорит импл-капитан Агжей Пайел! — Я сам не понял, как у меня вырвалась эта смесь имён. — Я приказываю вам обозначить принадлежность судов и место приписки! Отвечайте!
Затылки обоих пилотов полицейского катера окаменели. Неужели и до них достучалось это бухающее в ушах пение смерти?
Или у меня просто опять поднимается температура?
Хатты… К Хэду!
Если начнут стрелять, нужно успеть отдать команду Коутеру.
Впрочем, Дерен всё продублирует при необходимости. Они с Вили тоже слышат меня сейчас.
— Назовитесь! Кто вы такие и что вам здесь нужно! — Я повторил фразу по-имперски. Потом по-алайски. Запутался в падежах и выругался так, что первый пилот обернулся и уставился на меня, как на изделие таксидермиста.
Второй наклонился, и его вырвало: то ли от страха, то ли медики с транквилизаторами переборщили.
Я задохнулся на миг от резкого кислого запаха, но тут же заурчала система кондиционирования, и дышать стало легче. Удобные всё-таки катера у экзотов.
Белый корабль молчал. Я знал, что гражданские корты уже готовы к манёвру. Дерен — керпи хедов — бросил мне на панель условный знак — полосатую поросячью морду.
— С вами говорит импл-капитан Агжей Пайел! Назовите себя!
Мне казалось, что я говорю в пустоту, но экран связи вдруг замерцал, пошёл полосами и погас, так и не выбрав режима.
И мы услышали искажённый фильтрами голос:
— Мы знаем вас, капитан Пайел.
Что-то в этом голосе, резком и скрипучем, было не так. Что-то ещё, кроме привычного искажения.