Прячем лица в дыме
Шрифт:
— У нас говорят, — продолжила Джо. — что если за девушкой ухаживают сильный, смелый, красивый и богатый, выбрать ей надо того, который знает, какие цветы она любит. Вот даже если Раз не скажет, какие цветы любишь ты, на самом деле он знает. Извини, что я не заметила этого раньше, зря я… Я тоже дура, — Джо улыбнулась, то ли насмешливо, то ли смущённо.
— Что ты зря? — начала Рена.
— Спи, — приказала Джо, вставая с кровати. — Если что, мы все рядом.
Загасив лампу, она вышла.
«Мы все рядом», — мысленно повторила Рена. Какие-то новые незнакомые для неё слова, но
11. Встретились две невозможные истории
Несмотря на утренний час перрон был полон людей. Мужчины и женщины в рабочих куртках, лохматых шубах или потёртых пальто громко переговаривались, то и дело косясь на огромную махину поезда, толкались большими сумками, суетились. Более знатные и богатые держались в стороне от них, брезгуя подходить к простому народу. Одни уже сели в вагоны и поглядывали из окон, другие стояли на перроне в ожидании сигнала.
Рена подошла к первому классу. Указатели заменяла длинная красная линия. Второй и третий классы — с синей и зелёной. Когда она впервые увидела поезд, отец сказал, это сделано, чтобы даже человек, не умеющий читать, мог найти своё место.
Девушка остановилась, глядя на высокое каменное здание вокзала, и медленно вдохнула воздух. Он был тяжёлым, пропитанным едким дымом, маслом, пёстрыми духами, вонючим потом — и чувствовала его она в последний раз. Больше никакого Норта. Ей казалось, она уезжает не обратно в Кион, а куда-то дальше, прочь от всего. «После дела», — пообещала себе. Сегодня оно закончится, и, забрав свою долю, можно будет уехать уже по-настоящему.
Рена посмотрела в билет и дошла до следующего вагона первого класса. В отличие от второго и третьего, в них билеты продавали по местам.
Она вглядывалась в толпу, пытаясь разглядеть Лаэрта Адвана, но не было никого даже отдалённо похожего на брата Раза. Да, конечно, он мог не прийти. Тот список пассажиров, который выкрал Найдер, не давал обещания — только надежду, что купивший билет действительно им воспользуется. Это был очередной крошечный шанс, за который они решили ухватиться всеми руками.
Рена ещё раз осмотрела толпившихся людей и, миновав кондуктора, поднялась в вагон одновременно с первым ударом колокола, который давали за пять минут до отправления.
Девушка улыбнулась сама себе: она знала о поездах слишком многое. Впервые увидев состав, нортийка была в таком восторге, что не отставала от отца с расспросами всё путешествие. Хотя из тех рассказов ей больше всего запомнилось, что он называл железную дорогу «чугункой», как говорили в народе.
Вагон пах масляной краской и деревом. Осматривая латунные цифры, крепившиеся на деревянной обшивке над каждым креслом, Рена нашла своё место и сразу отодвинула шторку из бархатной тёмно-красной ткани с золотыми кистями, чтобы видеть перрон.
С улицы послышался второй удар колокола — две минуты до отправления.
Впереди сел мужчина и сразу закурил. Сморщившись, Рена прижала руку к носу. Если бы Лаэрт Адван не должен был ехать здесь,
По-хозяйски оглядываясь, взад-вперёд прошёл кондуктор в чёрном мундире с серебряной портупеей. Один из старших — такие ходили в вагонах для богачей, чтобы следить за их спокойствием и выполнять капризы. Младшие были заняты обслуживаем поезда и на людей не обращали внимания вовсе.
Послышался третий удар колокола, поезд тронулся, всё громче и громче стуча колёсами. Позади остались вокзал, промышленная часть Норта, и начались густые хвойные леса.
— Прошу сюда, пожалуйста, — вернувшись, кондуктор указал пассажиру на свободное кресло в нескольких рядах от Рены.
Это худое лицо с тонкими чертами было знакомо ей по афишам и листовкам, увиденным в Кионе. А если бы и нет, она бы его всё равно узнала — похожее лицо девушка видела изо дня в день уже больше трёх лет. Только сейчас вместо медных волос были тёмные.
Рена вытянула шею и уставилась на мужчину. Положив чемодан на сетку под потолком, тот сел и достал книгу. Определённо его можно было назвать красивым, но строгость, которая ощущалась во всём его облике, оставляла какое-то опасливое чувство. На секунду Лаэрт оторвал взгляд от книги, посмотрел в пустоту и улыбнулся печальной улыбкой, сразу сделавшись мягче.
— Девушка, — позади послышался скрипучий старушечий голос. — Ну что вы так ёрзаете, вы мне мешаете!
Рена, не обратив внимания, всё тянула шею, вглядываясь в Лаэрта. Найдер передал слова Кантора Ризара о том, что дан Адван никогда не остаётся один, к нему трудно подобраться, но сегодня что-то пошло не так. А если свои записи он действительно носил с собой, то вот же, чемодан в такой близости!
Схватил — беги. Странная беспечность для того, кто, судя по рассказам, тот ещё хитрец. Может, Кантор преувеличил? Или соврал? Но зачем тогда? И зачем обещать столь большую сумму, если найти Лаэрта оказалось достаточно просто?
Рена перестала тянуться и отвернулась к окну, уставившись на заснеженный лес, быстро проносящийся мимо.
Да, Лаэрт не мог быть таким беспечным. Хорошо, что Найдер предусмотрел разные варианты, продумывая дело, но… Странное это дело, всё-таки. Слишком много вопросов оно оставляло. Они ведь даже о заказчике ничего не знали! Надо поговорить с оша, когда они вернутся в Кион. Хотя нет, Найдер в погоне за большой наградой легко закроет глаза на любой риск. Лучше поговорить с Разом. Но дело касается его брата, он тоже не отступит. Рена вздохнула. Надо ей самой, пожалуй, разузнать о Канторе Ризаре.
— Девушка, — опять послышался противный голос старухи. — Ваше кресло скрипит, это меня отвлекает, сделайте что-нибудь!
— Не кричите, я работаю! — воскликнул попутчик, сидящий с другой стороны, отрываясь от записей.
— А вы мне не грубите! — мигом отозвалась старуха.
— Я вам не грубил, дана! — опешив, мужчина нервным движением поправил очки. — Просто не кричите, пожалуйста.
— Вы мне что, приказываете?!
Рена прижалась к окну, пытаясь делать вид, что её ссора не касается. Вот тебе и цвет Норта и Киона — перебранка, как у торговок на рынке.