Прячем лица в дыме

Николаева Лина

Тикан осуждающе покачал головой и быстро осушил бокал. Найдер услужливо подлил бренди и ему, и себе. Одной рукой он продолжал сжимать трость, и дядя, скользнув по ней заинтересованным взглядом, спросил:

— Дерран, чья это работа? Я видел похожую трость у дана Лидана. Это их семейный герб, знаете ли, — Адван пальцем указала на набалдашник в виде головы коршуна, сжимающего в клюве шар.

Раз предостерегающе уставился на Найдера, но оша не отказал себе в удовольствии рассказать историю:

— Да, всё

верно, только это его сына Кивара. Парня во время дуэли ранили в ногу, и тот, вообразив себя калекой, стал повсюду ходить с тростью. Но Кивар был так добр, что когда увидел, что я нуждаюсь в ней больше, отдал мне.

Раз ткнул оша в бок локтем. Да, этот самый Кивар с дружками был виноват в смерти его отца, и никакая месть явно не заглушила горечи Найдера, но сейчас нужно было подумать о деле, а не вспоминать о…

«Двести тысяч один, двести тысяч два, двести тысяч три», — начал Раз. Он ведь сам думал не о задании, а о мести. И та точно также могла не дать ничего, кроме минутного удовлетворения. А потом — лишь горечь.

Ну и пусть. Минута — это уже хорошо. Целых шестьдесят секунд.

Дядя снова покачал пальцем:

— Все знают о характере оша. Признайтесь, Дерран, как было на самом деле?

Раз быстро вытащил из колоды пятёрку и положил наверх. Тикан, увлечённый бренди и рассказом, не заметил этого, но Найдер увидел знак — напоминание об обещанных пятидесяти миллионах. Вздохнув, он отложил трость и как можно спокойнее улыбнулся:

— Дан Адван, как же наш уговор? Вы расскажете о своей семье и как оказались в Норте, затем мы. Ставлю сверху историю о Киваре. А вы продолжайте.

Раз, изображая такую же улыбку, спросил:

— Ваш племянник, Лаэрт, не приглашён на сегодняшний вечер? Он же в Норте?

— Что же вы так вцепились в меня с расспросами о семье, — дядя добродушно улыбнулся. — Она у меня не из лучших, чего о ней говорить. Да, Лаэрт ещё в городе, но послезавтра утром он уезжает. Это всё, что я знаю, представляете? Негодник даже адреса своего мне не раскрыл! И чего так прятаться? Сдаётся мне, он перешёл кому-то дорогу, а в Норте просто скрывался от проблем. А может искал что-то. Я его совсем не понимаю.

Раз и Найдер переглянулись. Итак, всего полтора дня, чтобы в незнакомом городе найти человека, который не хотел быть найденным. Это не старик-болтун, а настоящий опытный хищник. Но и Раз уже не та наивная овечка. Теперь он знает, что на каждого хищника — свой охотник, и для себя он роль выбрал.

Собрав карты в стройную колоду, парень перетасовал их и положил семёркой вверх. Число красоты, мудрости, тайны. И удачи, главное. Она выпала не зря.

Найдер изобразил на лице любопытство:

— Как Лаэрт поедет в Кион? Мы приплыли на корабле, и больше такое путешествие я не повторю! Наверное, на поезде лучше?

— Морская болезнь? — сочувственно спросил

Тикан. — Я тоже страдаю, но мир слишком велик и прекрасен, чтобы отказываться от него. Я сутками прятался в каютах и блевал, а когда мы сходили на берег, был готов расцеловать землю! — дядя с тоскливым вздохом опустил плечи.

Ни Раз, ни Найдер не ответили на это. Адван сделал большой глоток — оша сразу наполнил бокал — и продолжил:

— Отправляйтесь на поезде. Это дороже, билеты не всегда есть, но ехать под стук колёс — одно удовольствие. Да, Лаэрт поедет на поезде — представляете, хоть что-то он мне рассказал, — быть может, и мне отправиться с ним?

Раз любовно посмотрел на семёрку. Цифры никогда не подводили. Дядю даже не требовалось вести к нужной теме — с каждым глотком он болтал всё охотнее. Каким был, таким и остался.

— Да вы легки на подъём, дан Адван! — воскликнул Найдер. — А вы успеете собраться? Когда поезд?

— В шесть утра. До Киона поезд ходит всего раз в день. Впрочем, не удивлюсь, если Лаэрт мне соврал, и на самом деле он поедет морем. Не удивлюсь, да.

— Почему? — быстро спросил Раз, поправляя длинные рукава кафтана.

— Мы даже с Эртазом не были дружны, что уж говорить про его сыновей.

— Ваш брат умер, да? Вы помогали детям?

— А я должен был? — на лице Тикана появилось искреннее недоумение.

Нет, вовсе нет. Двум мальчишкам четырнадцати и десяти лет не нужна помощь взрослых. Они сами могут о себе позаботиться. Юридически поступивший в университет считался совершеннолетним, Лаэрта признали взрослым. И где он взял деньги на жизнь для них, на дом, на слуг, для Раза до сих пор оставалось загадкой — вряд ли это далось брату легко.

— А младший сын Эртаза? — продолжил Раз.

Теперь уже Найдер ткнул его локтем в бок, но тот не обратил внимания — уставился на дядю, готовый получить от него историю любым способом. Но тот не собирался таить:

— Такой хороший светлый мальчик был. Улыбался — ну точно солнце лучом одаряет. Знаете, есть совершенно особенные рыжие люди — в них будто сама жизнь и всё тепло мира. Вот он был из таких. Брат приезжал с ним, когда мальчику было семь, через год я увидел его на похоронах Эртаза — вот и всё.

Раз провёл рукой по волосам. Да, когда-то они были огненно-рыжими. А затем потемнели, превратившись в медь — то ли от таблеток, то ли от боли, то ли от возраста.

— Был? — переспросил Раз.

Адван перешёл на доверительный шёпот:

— Говорят, он связался с магией. Лаэрт хотел помочь брату, отдал его на лечение, и мальчика уже почти выписали, как произошло несчастье. Вся больница сгорела, а вместе с ней — и врачи, и пациенты. Вы, наверное, слышали об этом кошмаре? Года три назад это было, пожалуй. Весь Кион тогда надел траур, даже до Норта дошли слухи.