Прячем лица в дыму
Шрифт:
– Моя карта старше, – холодным голосом произнес парень.
– Я вижу, – яростно ответил Тикан. – А вы, дан, вскрывайтесь же!
Найдер бросил карты на стол.
– Одна пара? И вы так повышали? – вскричал Тикан.
Двое других игроков, озлобленно переглядываясь, вышли из-за стола. Дядя вслед им сложил ладони у груди с таким видом, словно показывал средний палец, а не делал знак уважения.
– Нет, ну я скажу вам, вы играете, как кионцы! Откуда вы, мальчики? – в голосе дяди послышалась теплота.
Раз взяли в руки
– Мы из Киона, вы правы, – кивнул он. – Вы тоже?
– Я уехал оттуда двадцать лет назад и давненько не приезжал. Паршивый город, скажу я вам!
– Неужели у вас не осталось там родных? Или все здесь?
Найдер вышел из-за стола. Людей в комнате поубавилось, и пока никто не подсаживался.
Тикан печально улыбнулся:
– Женой и детьми не обзавелся, все не до того было. Брат был да умер, один из племянников тоже. Старший приезжал, но не ради меня, а из-за дел. А что вас привело сюда?
В голове крутился миллион вопросов. Раз с большей силой потер нарисованную восьмерку.
– Работа. Кто поедет на проклятый север по своей воле? – ответил он, подбивая дядю на новый рассказ.
Тикан сложил руки на животе и широко улыбнулся:
– Я из тех сумасшедших, кто приехал в Норт сам. Кион – красивый город, город возможностей, но он строг. Чуть позволил слабину – тебя съели. Норт тоже суров, но его суровость я понимаю. Тут, если тебя ударили, будь уверен – за дело.
– А ваш брат, его дети? Почему они остались в Кионе?
Раз знал, что это лишние вопросы, ненужные. Они приближали его не к Лаэрту в настоящем, а к самому себе в прошлом. И он, вроде бы, так хотел забыть того мальчишку, но не мог удержаться от вопросов. Каждый трогал рану, хотя знал, что будет больно, и Раз делал то же самое.
Дядя скривился:
– Эртаз всегда был себе на уме. Его только наука и интересовала. Настоящий кионец! Он не боялся идти по головам ради того, чтобы продвинуться.
«Тысяча один, тысяча два, тысяча три…» – начал Раз и, убрав руку с восьмеркой под стол, смял карту.
– И как, получилось у него?
Вернулся Найдер, неся в руках графин с бренди. Тикан заметно оживился:
– Вот за что люблю кионцев, они знают толк в развлечениях! Чтобы вы понимали, дан Шейкар – кионец. Стал бы кто из Норта устраивать такой вечер! Нет, все здесь слишком строгие, все за проклятую мораль держатся, а сами такие тайны хранят! Вот…
– Согласен! – Найдер прервал поток слов и наполнил бокал дяди. – Так вы из Киона? Дан…?
Он сел, продолжая держать на лице дружелюбную улыбку. Уголок рта подрагивал – ну да, это же куда сложнее, чем вечно ухмыляться. Раз тоже улыбнулся, продолжая держать руки под столом и все сильнее сминая карту.
– Адван, Тикан Адван. А вы, мальчики, так и не назвали своих имен, – он покачал пальцем, точно строгий учитель.
Найдер кивнул. Что, проверял,
– Меня зовут Дерран, это – Риар.
Раз молча согласился. Риар так Риар. Каких имен он не носил!
Тикан поднял бокал, кивнул им и выпил – не маленькими глоточками, наслаждаясь мягким гармоничным вкусом, а как простой работяга.
– Дерран, вы ведь из народа оша, верно?
Найдер сразу нахмурился.
– Да, и что?
– Про оша многое говорят, но их самих нечасто увидишь в городе, особенно на севере. Это интересно. Судя по речи, вы из городских. А ваши родители? Вы получили образование?
Друг сжал трость так, что побелели костяшки пальцев.
– Интересно… – протянул он с нехорошей ухмылкой.
Раз, схватив графин, снова наполнил бокал дяди и торопливо произнес, не давая оша продолжить:
– А у кого из нас нет интересных историй! Дан Адван, расскажите о своей семье, а потом мы расскажем, как здесь оказались.
Дядя засмеялся:
– Да что там говорить? Родители мечтали, что мы с братом оба будем учеными. Стали, да только я увлекся путешествиями, бросил работу, затем влез в долги. Зато Эртаз не подвел их. Он трудился на славу гильдии, а я все время проводил в разъездах. Издал пару книг, где описал жизнь разных народов, но никто их не читал. На севере, – он махнул рукой в сторону. – провалился под лед, сильно заболел, да так долго лечился, что остался в Норте навсегда. Так и закончились мои путешествия.
Восьмерка вконец изорвалась, и Раз швырнул карту под стол. Он достал из колоды следующую – опять проклятая восьмерка, черви – и погладил ее по рубашке. Число, которое в Кионе называли семейным. Вот она, встреча с семьей. Дядя – пьяница и неудачник, отец, идущий по головам, да старший сын ему под стать.
– А дети вашего брата?
– Раз вы из Киона, вам, должно быть, знакомо имя Лаэрта Адвана – это старший сын Эртаза. Он, кстати, тоже в Норте. Вот весь в отца! – Тиран вздохнул и сделал еще глоток. – Себе на уме, ну ни слова лишнего не скажет. Лаэрт, знаете, приехал чуть меньше месяца назад. Тогда мы увиделись первый раз за последние года три так. Затем куда-то исчез, а тут вернулся снова. И ведь ни слова не сказал, где был, да и зачем вообще в Норте! Звал в Кион на День прогресса, чтобы показать свою работу, «которая станет новой революцией», а вот что это за труд, не сказал – ну что мне, самому догадаться?
Тикан осуждающе покачал головой и быстро осушил бокал. Найдер услужливо подлил бренди и ему, и себе. Одной рукой он продолжал сжимать трость, и дядя, скользнув по ней заинтересованным взглядом, спросил:
– Дерран, чья это работа? Я видел похожую трость у дана Лидана. Это их семейный герб, знаете ли, – Адван пальцем указала на набалдашник в виде головы коршуна, сжимающего в клюве шар.
Раз предостерегающе уставился на Найдера, но оша не отказал себе в удовольствии рассказать историю: