Прячьтесь! Будет ограбление!
Шрифт:
Он дернул ручку двери, отстегнул ремень и только приложившись в падении о крышу машины наконец сообразил, что что-то в его плане пошло не так.
– Где пистолет? – принялся шарить вокруг себя руками Шутов. – Где пистолет?.. Серега, ты что делаешь на крыше? И почему все вверх ногами? Что вообще случилось? Мы ехали-ехали и... приехали?
Выбравшись из машины, друзья наконец поняли, что случилось, едва заметив валяющегося без сознания банкира.
– Что, все уже закончилось? – тряся головой, разочарованно протянул Шутов.
– По-ходу, да, – кивнул
Шутов потыкал ногой в Синявкина.
– В отключке. Приколись, Серега, у него пол жопы отстрелено.
– Антоша, помолчи, пожалуйста.
– Ладно-ладно, молчу, – пообещал Шутов, однако хватило его секунды на три. Схватившись за голову, он простонал: – Вот отстой! Как мы могли пропустить самое веселье?! Я ж говорил тебе, что надо было ехать аккуратней! Может, смогли бы даже поучаствовать!
Эпилог
Свое они все-таки получили. И хоть никто не пожелал связываться с полицией, опасаясь пасть жертвой слепой богини правосудия, и неприятностей с законом удалось избежать, кара настигла троицу в лице намного более сурового Синявкина. Однако банкир кое-как сумел подавить в себе желание придушить своих мучителей и даже не стал сильно их бить, приняв во внимание, что они как ни как спасли ему жизнь. Он прекрасно понимал, что приди по его душу кто-нибудь другой, ему бы точно пришлось попрощаться с белым светом. Принял он во внимание и то, что троица отвезла его в больницу, а Покровский даже стал донором и поделился с ним своей кровью.
Впрочем, увидев впоследствии фотку своего спасителя в журнале Давыдова, Синявкин сильно погрустнел и долго еще бегал по врачам, узнавая, не почувствует ли он ненароком влечение к особям мужского пола после переливания ему крови от столь специфичного индивида.
А Давыдов... тот просто исчез. Нет, он остался жив, однако придя в себя в свежевырытой могиле в обгоревшей одеже и с обожженным лицом, он счел за благо навсегда и сразу покинуть город, где у него появилось слишком много желающих убить его, и отправился в Казахстан, где еще двадцать пять лет назад на случай крупных неприятностей в России приобрел себе небольшую квартиру.
Как потом оказалось, бежал он не зря, ибо кроме проблем с преступным миром Санкт-Петербурга он стал крайне интересен правоохранительным органам, когда приехавший по вызову соседей наряд полиции обнаружил в его квартире парочку пропавших из морга и уже полу-разложившихся покойников. Что они делали в его квартире, зачем ему понадобились, почему в них нашли следы от пуль и почему они валялись в лужах морса – так и осталось загадкой, много недель будоражившей умы следователей, репортеров и обычных россиян. Спустя некоторое время шумиха стихла, и более никто в Питере не вспоминал о Давыдове Константине. Ну, разве что кроме несчастного следователя, которому начальство еще долго припоминало столь необычный висяк.
Троица же, выйдя из больницы, куда их
Так случилось и с ними, когда Синявкин, узнав, что его работнички – студенты-кинематографисты, подрядил их по окончанию строительных работ снять для его банка рекламу. Естественно, за бесплатно.
– Совсем охерели эти рекламщики! – сказал лежа в сауне банкир, пока Глебов охаживал его спину веником, Покровский с подобострастным выражением лица обмахивал его опахалом, а Шутов скучал неподалеку с подносом с охлаждающими напитками. – Такой ценник мне заломили, что я от их кресла ручки отломал. Ваще стыд потеряли. За пятнадцать секунд какой-то жуткой мути хотели содрать с меня тридцать кусков. И это не считая расходов на саму съемку! Поэтому, студентики, давайте-ка займитесь рекламой...
И после этих слов спустя месяц подготовительного периода Глебов, Шутов, Покровский и Амирова вместе с кучей загримированных под зомби статистов находились в помещении банка, где уже был установлен свет и камеры.
– Главное, Гоша, не облажайся! – в сотый раз умоляющим тоном попросил Глебов. – Ролик будут крутить по центральным каналам. Нам нельзя облажаться.
Покровский потуже затянул галстук, стряхнул невидимые пылинки с рукавов идеально-сидящего на нем делового костюма с приколотой к груди позолоченной табличкой с надписью «менеджер».
– Все будет хорошо, – заверил Сергея Шутов, нервно постукивая по ладони свернутыми в трубочку листами. – Он репетировал целый месяц по четыре часа в день.
– Кстати, Ань, – вспомнил вдруг Глебов. Девушка отвлеклась от зеркальца, в котором разглядывала свое мертвенно-бледное лицо с кучей шрамов и поправляла взлохмаченные волосы. – Помнишь, ты обещала сходить со мной на свидание? Ну... когда получишь главную роль в моем фильме. Видишь, я выполнил обещание.
Девушка едва-заметно улыбнулась. Однако, фыркнув, ответила наигранно грубым тоном:
– Это еще не фильм. И после всего, что вы натворили, я тут поняла, что очень плохо тебя знаю. Мне немного страшно встречаться с парнем, который может привязать меня к трубе.
– Хватит трепаться, – одернул их Шутов. – Пора начинать.
– Окей, погнали. – Вскинув руку, Глебов привлек к себе внимание статистов. – Значит так. Объясняю еще раз. По сюжету ролика мир погиб, по улицам бегают зомби, все горит взрывается. Но в этом банке такие большие проценты по вкладам, что вы вместо того, чтобы жрать мозги выживших, приходите в банк, чтобы получить свои денежки у этого, – Сергей сделал жест в рукой в сторону Покровского, – джентльмена. Всё ясно? А теперь по местам и, – он набрал в легкие побольше воздуха, – начинаем снимать!