Прямой доступ
Шрифт:
Когда станция начала менять орбиту, на радаре появились неопознанные объекты. Сразу стало понятно, чего ждала Хелен — метеоритного дождя. Сегодня должен был быть последний или предпоследний салют. Я уже запутался в днях. Мы ждали, пока космические тела пронесутся мимо. Станция закончила манёвр, подставив под удар часть, в которую высаживались европейские корпораты. Несколько метеоров влетели прямо в десантные модули, срывая их. Успел заметить, как вылетают тела людей в открытый космос.
— Пора, — прошептала сама себе женщина.
Капсула дёрнулась и начала разгон в пусковой трубе. Не прошло и десяти секунд,
Нас вжало в кресла, так что оставалось только терпеть и надеяться на лучшее. Впереди на панели управления мигали десятки разных красных индикаторов. От затылка Хелен тянулся световой кабель, но она всё равно дёргала ручку управления, видимо, немного корректируя себя.
По капсуле прилетело, тряхнуло, но я понял, что по нам не попали. Один из больших кусков метеорита раскололся, женщине пришлось маневрировать. Когда показалось, что сейчас потеряю сознание, включился антиграв, немного помогая справиться с перегрузкой.
— Ушли, — тихо сказала Хелен, выдыхая, закричала радостно: — ушли, чёрт вас всех забери, ушли!
Мы входили в атмосферу, начали торможение, Хелен отключила двигатели. Рядом, очень близко к спускаемому модулю, падали и разрушались метеориты. Люди с той части планеты, где было видно падение, скорее всего, сейчас всё снимали и фотографировали.
— Хамелеон, — попросила Вика.
Мысленно согласился с ней, лишняя защита не повредит. После того, как мы окажемся на планете, нас всё ещё могут перехватить. Причём это возможно, даже если она включит двигатели торможения у самой земли. Я видел, где стояла точка приземления — на территории Европейского Союза. Где-то там раньше находилось большое государство, кажется Франция. Сейчас же почти вся земля вокруг фонит и заражена, поэтому никому не нужна. Мы должны были приземлиться на побережье, почти в самой воде.
— Всё нормально, её разыскивают по всей планете, — объяснила мне Вика. — Передавай.
Мне до последнего не хотелось отдавать полный контроль Хелен, но делать было нечего. Подтвердил переход и включил режим хамелеон, надеясь, что штука в моей голове скроет целую капсулу. Мы немного подкорректировали курс, выходя на новую траекторию посадки.
Аппарат дёрнуло, сработал реактивный тормоз, почти сразу последовал удар. Люк открылся, внутрь начала заливаться вода. Мы не просто приземлились рядом с водой, мы оказались прямо в ней. Первым делом стал отстёгивать дочь, потом принялся за Вику и себя, воды набралось уже по колени. Старуха выбралась с переднего места и начала потрошить ящики на крыше. Сверху повалились индивидуальные рационы питания в квадратных запакованных коробках. Оттуда же упала пара больших рюкзаков, куда она и стала всё это засовывать.
Первым в воду нырнул муравей. Мы с Викой выбрались следом, уже зная, что до берега двести метров. Броня тянула в воду, но это пока что было не страшно — дали команду закрыть фильтры. До берега воздуха должно хватить.
Когда выбрались на песок, понял, что несмотря на день, вокруг достаточно
Подтянул дочь дальше от волн, что прибивало на песок. Дал команду её костюму открыть воздушные фильтры и шлем. Увидел белое лицо и испугался, что она задохнулась. Понял, что всё обошлось, когда она часто задышала. Глянула на меня мельком, и опять в глазах поселилась пустота.
— Вперёд, чего встали, двадцать два километра на восток, точку дала, отключить всю связь! — командовала старуха. — Хелен, возьми одну, да где ты там, чёрт тебя дери!
С грустью посмотрел на растерянную Вику, которая оказалась никакой не Викой. Никогда не понимал родителей, что дают своим детям имена самих себя. Мне казалось, это как-то странно, неправильно. Наверное, такое случалось, когда люди очень уж любили себя и гордились собой же.
Мне, конечно, было немного неприятно, но я понимал, что она недоговаривала с самого начала. В таких ситуациях, хочешь не хочешь, приходится врать. Непонято только, зачем она вообще назвалась Викой — меня бы вполне устроило знать её настоящее имя.
Я оглянулся назад, на воду — капсула почти затонула. Молодец старшая Хелен, правильно всё выбрала. Когда тучи рассеются, никто тут ничего не найдёт, никаких следов. Придётся прочёсывать берег, искать, куда именно упала капсула, потом шерстить воду беспилотниками.
Мы шли вперёд к заброшенному и разрушенному городу. Впереди виднелись остовы домов, которые время от времени освещала молния. Там, может быть, кто-то даже жил, на таких территориях бывают люди. Обычно это небольшие коммуны, во всяком случае, так было у нас в Славянском Союзе. Здесь же земля сильно заражена, так что не ясно, чем им питаться, но может быть, что-то придумали.
Марш-бросок по разрушенному городу оказался той ещё идеей, но это был самый короткий путь к точке. Бежать по замусоренным улицам странного города, рискуя споткнуться, всё время снижая темп — то ещё занятие.
Непонятный городок лично мне было интересно посмотреть. Это оказалось похоже на лагерь банды Чёрного. Просто множество различных строений, которые никак и ни от кого не защищены. Ни стен, ни нормального деления на районы или сектора. Настоящий музейный экспонат, если не обращать внимания на то, что здания полуразрушены, и всё вокруг заброшено. Так было когда-то давно везде в мире. Ещё до четвёртой мировой, которую прекратили корпорации и их безопасники, договорившись и уничтожив правительства, которые почти погубили землю.
Выбравшись за город, наконец-то смогли немного ускориться. Мы бежали по чёрным безжизненным полям. Если остановиться и дождаться, пока тучи рассеются или появятся беспилотники — всё будет зря.
Я всё время оглядывался на девушку, вспоминая, что у неё как минимум два ранения. Но она не сдавала, держала темп, но и старуха старалась нас не гнать.
Через три часа наконец-то достигли спуска в низину. Там высились несколько холмиков, покрытых зеленью. Старая паучиха внимательно всё осмотрела и пошла вперёд, осторожно ступая, чтобы не упасть. Когда оказалась у ближайшего к нам возвышения, обошла его, что-то выглядывая. Остановилась, схватила рукой за траву, потянула на себя. Зелень оказалась не зеленью — самой обычной маскировочной сеткой. Она показала нам рукой, приглашая.