Прямой доступ
Шрифт:
«Всё вместе, ах-ха-ха-ха-ха! — гордо ответила Герда, громко рассмеявшись в моей голове, а когда остановилась, добавила доброжелательно: — Не бойся, Кай, я не дам вам утонуть, ни за что…»
Расслабился, стараясь больше не думать ни о чём. Лишь глянул на шкалу синхронизации Лизы и Вики. У них тоже оказалось под девяносто пять процентов. А вот у старой паучихи не так хорошо — семьдесят семь, но этого должно было хватить. Скорее всего, связано с её нестабильным состоянием.
Несмотря на страх и всё остальное, мы все почувствовали восторг. Ощутили корабль каждой своей клеткой, были
Теперь я знал, что такое «Орион». Стартовый модуль для быстрого набора скорости, оснащённый ядерными зарядами малой мощности. Когда мы поднимемся на небольшую высоту, «Орион» начнёт подрывать ядерные заряды мощностью в килотонну. Передаваемый на конструкцию импульс должен нас быстро разогнать.
— А это вообще проверялось? — спросил сам не зная у кого.
«Конечно, Кай, вероятность успеха очень неплохая!» — ответила Герда.
— Сколько? — спросил с подозрением.
«При испытаниях, удалось достичь соотношения семьдесят на тридцать».
— Чего? — это уже была Лиза.
«В семидесяти процентах случаев плита-толкатель была изготовлена без брака и выдерживала импульс. В тридцати — хватало даже небольшого повреждения, экран разрушался, корабль погибал».
— А наша плита проверялась? — спросил я.
«Прототип, Кай, сейчас испытаем — для того и строили», — я словно почувствовал, как Герда пожала плечами.
— Подключаемся, — скомандовала Хелен.
Это уже было для Вики, они сейчас должны были присоединиться к мозаике. Я тоже подтвердил соединение, выбрал другую личность. Женщины входили в систему через мой имплант. Шли минуты, и я решил, что у них ничего не получится. Стоило так подумать, как появились данные — они попали во всеобщую космическую сеть. Теперь мы видели старты, полёты, спуск с орбиты. Сегодня ожидался последний, самый большой и масштабный метеоритный дождь. Из-за этого взлётов и сходов с орбиты оказалось достаточно мало. Но нам хватало, почти сразу образовалось три разных варианта. Все корабли стартовали из Люксембургской агломерации и нам подходили.
— Хамелеон, — попросила старуха.
Как только я включил нужный режим, нас почти оглушило. Герда понизила чувствительность акустических датчиков. Сзади раздался грохот, первый заряд взорвался прямо у земли. За ним последовали другие, разгоняя «Валькирию». Машину трясло, мы все чувствовали это, сейчас оставаясь в ней. Каждый видел данные приборов и понимал — щит выдержал. Прямо за нами поднимались сразу несколько грибовидных облаков. Они закручивались, сливались вместе, рвались вверх.
Корабль набрал скорость, щит сзади сложился под нижнюю часть корпуса. Открылись сопла и тут же тягу подхватил ядерный двигатель. Мы продолжили ускорение, всё быстрее набирая высоту и теряя водород.
— Блокирую, — спокойно сказала Вика.
Когда почти сблизились с курьером, маленький кораблик вдруг сменил курс. Если до этого он набирал высоту, то сейчас начал снижение. Я знал, что они сделали — взломали системы курьера и задали автопилоту маршрут аварийной посадки. При этом сам корабль потерялся на секунду от всех следящих устройств. Когда появился
«Кай, прими управление, старая скотина наконец-то отходит! — весело сообщила нам Герда, — и сделай так, чтобы нас видели, а то получается некрасиво!»
На секунду вынырнул из синхронизации, глянул на Хелен. Женщине и правда было плохо — закатила глаза, дёргалась. Пена изо рта не шла, и язык она вроде бы откусывать себе не собиралась. Вернулся обратно и забрал управление, сразу же забывая про старуху. А вот Вика очень переживала за мать, её сердцебиение участилось, я видел, что она запрашивает у корабля данные о её здоровье.
Выдохнул, принимая новые ощущения и отключая режим хамелеон. Казалось, что реактор — моё сердце. Я чувствовал всю мощь, скрытую в этой машине. Это многоцелевой корабль, но основная задача — перехватчик и истребитель. По меркам Герды мы сейчас почти стояли на месте.
«Тихо, юнге, тихо, мы ещё полетаем, ох, полетаем. Вот умрёт эта старая… — она замолкла на полуслове, продолжила: — Вот умрёт эта старая нехорошая женщина, и полетаем, обязательно полетаем…»
— Почему ты так с ней? — спросил её.
Мог бы передать управление автопилоту, но захотелось самому вывести корабль на орбиту. Небольшое сопротивление, и мы все почувствовали невесомость, хотя находились в виртуальном пространстве корабля. Я даже качнул крыльями, которые начали складываться, изменяя стреловидность.
«Потому что это она сделала со мной».
— Что сделала? — не понял я.
«Засунула в эту бочку с дерьмом! — закричала Герда и почти сразу извинилась перед Лизой: — Прости, дитя, не сдержалась».
— Угу, — ответила дочь, кажется, она даже не услышала ничего, пыталась прочувствовать полёт.
— Ты была человеком?! — спросил её, снова меняя курс.
Пошли первые запросы «свой-чужой», и нас обработали дальними сканерами. Пока все проверки «Валькирия» проходила успешно. На всякий случай ещё больше снизил скорость.
«Кай, ты не знаешь, как создают искусственный интеллект на основе синтетических тканей? — она тяжело и картинно вздохнула. — Ну да, откуда же тебе. Мозг, подобный моему, вы, наверное, видели в мозаике, не поверю, что за эти годы хоть кого-то из нас не вскрыли. Наполняют его копией пакета памяти с живого человека. После снятия обычно теряется большая часть памяти, инженерам остаётся подчистить остатки. Дальше начинается повторное обучение личности и установка ограничений. Меня же эта сука просто загрузила и оставила как есть, ничего не меняя. Я одна из первых, как и ты, Кай, ведь тебя постигла подобная участь».
— А тот, с кого сняли копию, что с ним? — уточнил я, не спрашивая, как она догадалась обо мне.
Нет, этой информации точно никто не знает. Гермы всегда говорили, что их искусственный интеллект — что ни на есть искусственный и никак не связан с людьми. Всё оказалось не просто банально, а даже страшно.
«Хоть это было и глубокое сканирование, но очень удачное. Она ничего не почувствовала и ушла домой после процедуры, я это точно помню, ведь это я ничего не почувствовала! — Герда помолчала и громко рассмеялась: — Ах-ха-ха-ха-ха».