Прыгалка
Шрифт:
Шестиклассник Солончук о диктанте совершенно забыл, но сейчас шепнул, что «конечно, нет».
Говоря без остановки, Юрий Юрьевич залил рану жидкостью из чёрного пузырька («пациент» громко замычал) и с ловкостью опытной медсестры перевязал Володино плечо. Икира светил.
— Марко, голубчик, все тряпки и обрывки в сумку. Чтобы не оставлять следов. Ситуация как в романе Диего Переса об испанских контрабандистах… Молодой человек, вы сможете одолеть несколько ступеней?
Володя толчком встал. Кажется, излишне храбро.
— Ложитесь мне грудью на спину.
— Я вам куртку кровью испачкаю…
— Она была уже испачкана кровью много раз. В том числе при переделке под Саида-Харом… Впрочем, вы тогда ещё не родились… Ложитесь…
Володя навалился на Юрия Юрьевича.
— Давайте, мы поможем, — неуверенно предложил Марко. Хотя сам не знал — как.
— Помогите. Скачите наверх и приготовьте кабриолет. Иначе говоря, телегу…
Они оба, словно появились новые силы, рванули наверх.
Тележка была крупная, на велосипедных колёсах, с фанерным коробом. Передняя стенка короба оказалась откинутой, так что и готовить нечего.
— Юрий Юрьич меня прямо в ней сюда докатил, — признался Икира. Сказал: «Ты измотался». Я не хотел, а он меня… в охапку: «Сиди…» И бегом…
На обрыве показался директор с повисшим на нем Володей.
— Люди, берите его за ноги… А я под мышки… Раз-два…
«Сильный. А ведь почти старик…» — подумал Марко. Седая гладкая причёска директора блестела под луной.
Володю уложили спиной в тележку. Кажется, он был без сознания. Разбухшие ботинки ударились о фанеру передней стенки — она держалась горизонтально.
— Передохнем секунду, — вдруг сказал директор Гнездо. — Что-то внутри застукало невпопад. Я, ребятки, уже не тот…
— Тот, — отчётливо сказал Икира.
Юрий Юрьевич хмыкнул, провёл по серебряным волосам ладонью, словно Луна припекала голову. И вдруг попросил:
— Иванко-свет, не мог бы ты сказать своей родственнице, чтобы не сияла так бессовестно. Хорошо, что нет никого поблизости, но ведь могут встретиться. Начнутся расспросы…
«А ведь Икира-то — «Месяц»! — сообразил Марко. — Правда, лунная родня…»
Икира ничего не сказал, но так уж получилось, что единственное в небе перистое облачко наехало на Луну. Свет её сразу потускнел.
«Совпадение? Или…» Всё вокруг было необычным, и всякие «или» не казались удивительными.
— Спасибо, друг мой, — серьёзно сказал Юрий Юрьевич Икире. — Двинулись…
Втроём навалились на перекладину, соединявшую трубчатые «оглобли». Директор сказал, что придётся ехать не широкой улицей, а переулками, так меньше риска встретиться с поздними прохожими.
— Ну, а если уж встретятся, скажу, что провожал вас после астрономических бдений и наткнулись мы на незнакомого пьяного господина. Везём, чтобы отоспался в сарае…
К счастью, никто не встретился. Вкатили тележку на школьный двор. Там ждала тётя Зоря.
— Я всё приготовила, под полом… Внизу надёжнее. Вдруг пошлют людей с корабля вынюхивать вокруг…
В половицах был открыт люк, светился жёлтым квадратом. Тележка подъехала прямо к нему. Володя очнулся и через силу сказал, что спустится на своих ногах. И спустился. С помощью Юрия Юрьевича и Марко. А внизу опять зашатался, тётя Зоря поймала его в охапку. Уложила на застеленный простыней топчан. Икира поправил под Володиной головой цветастую подушку.
Марко расшнуровал на Володе тяжеленные ботинки, стянул, бросил в угол. Запахло сырой кожей. Володя лежал, закрыв глаза. Бинт резко белел. Директор посмотрел на Володю, на тётю Зорю.
— Зоря Павловна, голубушка, сходите-ка, разбудите доктора Канторовича… Чем скорей, тем лучше…
— И то дело… — тётя Зоря с непривычной для неё резвостью взбежала по лесенке.
Марко вдруг понял, что — всё, финал. Они с Икирой больше не нужны. И резко захотел спать. Услышал сквозь навалившуюся слабость:
— Теперь — шагом марш но домам. Вернее, бегом. И больше никаких приключений…
— Да, — сказал Икира.
Они поднялись, вышли из сарайчика. Луна опять горела, как прожектор, хотя висела пониже.
Марко тряхнул головой, бормотнул:
— До свиданья.
— Спокойной ночи… Проводи Месяца до дома.
— Конечно…
— Шагайте… Хотя, подождите. Изложите-ка в двух словах, что вас понесло на берег?
Марко снова мотнул головой, прогоняя сонливость. Изложил. В двух словах. Мол, смотрели на большую Луну, потом взглянули на крейсер, увидели, как прыгнул матрос, услышали пулемёт. Поняли, куда выплывет беглец, если уцелеет… Ну и побежали…
— И больше ни о чем не подумали?!
— А… о чем?
— Могли бы сразу ко мне заскочить.
— В голову не пришло, — вздохнул Марко.
— Хорошо, что хотя бы потом пришло…
— Это Икире… — прошептал Марко.
«Сейчас он скажет: зачем потащил малыша с собой?»
Юрий Юрьевич этого не сказал. Глянул на Икиру.
— А ты, свет мой Иванко, совсем решил стать Маугли? Я смотрю, уже и от штанов отказался.
— Ой! Вот его штаны! Они демаскировали… — Марко вытащил из кармана белый жгут. Раскрутил. — Икира, держи…
Тот обрадовано прыгнул в шортики, разгладит их ладонями.
— Ладно, ступайте… — устало сказал директор. — И подумайте, что с вами следовало бы сделать за все эти фокусы. Вернее, с тобой, Солончук. Икира по малолетству серьёзным санкциям не подлежит…
— Почему это? — обиделся Икира. — Я под… подлежду… подлежу…
— Ну? — поторопил Марко директор.
— Надрать уши? — с печальным пониманием спросил Марко (и вспомнил уши Кранца-Померанца). Героем себя он вовсе не чувствовал.