Прыжок на месте

Мамбурин Харитон Байконурович

– Может уже пора заканчивать с благотворительностью?
– язвительно спрашивает меня суккуба. Не нахожу причин с ней не согласиться.

Какое то время идем вместе со стражниками, те совсем не против, чтобы им прикрывали тыл. Маги охраны порядка действуют топорно, но эффективно - парализующий удар в каждого, кто попадётся на пути. У их посохов есть режим взрыва по площади с кратковременным эффектом, поэтому маги не стесняются. Гражданский, смертный, Бесс - всем достается удар желтого добра, после которого врагов арестовывают, а невинным просто дают отлежаться. Начинаю

понимать, что возможно не моя морда виной такой встрече, по Эдварду не стреляли из за того, что он держал свою шайтан трубу наперевес. Местные полицейские временами на меня с подозрением оглядываются, им явно не нравится Бесс, способный противостоять парализующим выстрелам. Что интересно - вокруг сплошь смертные кирасиры, с посохами и копьями, бессмертных полицейских не видно...

Сзади на крыше внезапно в полный рост поднялся разумный с копьепосохом в руках и сразу же поднял оружие для прицеливания. Схватив двух идущих рядом со мной магов, я рванул "Путем Ветра" под укрытие дома, на черепице которого стоял этот гад. Раздавшийся за спиной взрыв показал, что я все сделал правильно. Прыжок вверх, в который раз за день забираюсь на крышу и бросаю свое последнее оружие в грудь агрессору. Мимо. Попал в пах. Цель заливается истошным воплем и бросает оружие, хватаю его за горло и немного душу, лишая сознания. Спускаюсь вниз, не забыв прихватить копьепосох.

Отряд остановился, оружие стражников направлено на крыши позади. Эйнинген знаками показывает, что все чисто и спускается к нам. Пара смертных некритично ранена, скорее оглушена близкой детонацией импульса. Командир говорит, что впереди открытая площадь перед вокзалом, там уйма "коммунистов" и атаковать без подкрепления они не будут. Встают в блокадный пост.

– Спасибо, Бесс. Если бы не ты, наши матери бы сегодня плакали, - прочувственно говорит один из утащенных мной эйнурцев. Второй так же благодарит. Приятно, черт возьми, но...

– Мужики, есть кое что получше "спасиба", что вы можете для меня сделать...
– намекающе им говорю.

– Мы тебя выслушаем, но после операции и если это будет не в нарушение закона.
– тут же реагирует первый.

– Скорее наоборот, в его поддержку...но сейчас, - задумчиво говорю я, подзывая Эдварда поближе. Когда "девочк" в псевдовоенной форме приближается, я спрашиваю его в лоб, - Ты еще не утратил желание в меня стрелять?

***

Спустя пару минут я, Кира, Эдвард и один из стражей стоим за стеной, ограждающей нас от прямого взгляда "коммунистов" на перроне. Тем решительно не до нас - они заполошно разгоняют бывших пленников под зычные команды печально знакомого мне Дивова. Комиссар выглядит чрезвычайно неважно.

– Итак, я правильно понимаю? Ты хочешь, чтобы я в тебя выстрелил так, чтобы тебя откинуло на видное место, а уважаемый страж присмотрит, чтобы меня не арестовали? Кирн, ты больной. Мне нужно говорить, что импульс копьепосоха очень грубая конструкция, чья детонация тебя убьет?
– скептически говорит Эйнинген.

– Ты безусловно прав, но я же буду защищаться.
– говорю я ему и намекающе болтаю телом оглушенного

помирающего мага. Лицо блондина ожидаемо скучнее, а вот глаза стражника напоминают сову с запором.

– Ты меня обманул. Но на черный день и такое сгодится. Будем считать это тренировочным выстрелом, - наконец то соглашается артефактор.

– Только дайте мне подготовиться, - прошу я их и киваю Кире, стоящей рядом с видом, как будто она сейчас заснет.
– Кирочка, отруби мне левую ногу по колено.

Едва успеваю снять "рубашку", как Слуга наносит мне страшный удар дадао сзади по колену. Скрежещу зубами от боли, держась за стенку. Эйнинген прищуривается, в его взгляде можно даже распознать какое то...уважение? Мне решительно не до этого. Стражник изображает сову, вспомнившую, что пять лет назад она взяла кредит в отделении микрозаймов. Моя нога шлепается в пыль, внезапно приходит осознание, что я ее сильно любил.

Сцена подготовлена. Пора ставить свечи актерам.

Заслоняюсь почти дохлым Бессом и предупреждаю Киру, чтобы бежала ко мне через несколько секунд.

Эйнинген стреляет.

Вспышка.

Взрыв.

Полет.

Глава 21 Искусство это...

Интерлюдия

Владислав Дивов никогда не считал себя плохим человеком...или бессмертным. Он вообще предпочитал не рефлексировать и не заниматься глубоким самоанализом, а делать нечто полезное. Богатый жизненный опыт, военная выучка, удачное стечение обстоятельств, вовремя нашедшее его приглашение и вот - он занимает офицерское звание в Гильдии "Коммуна".

Свою жизнь он делил на две части, но не "от Начала", а "от Дыры". Новое детство, обучение класса, бесцельное шатание по континенту не несло никакой остроты, в отличии от тех впечатлений и ощущений, которые последовали после того, как первые, самые примитивные кирки рабочих вгрызлись в породу. И он стоял вместе с ними, мерно взмахивая инструментом. Все стояли.

Идея руководства была пряма и понятна даже бегающим в тьме отрытых переходов крысам. Получить в свое полное распоряжение открытое месторождение, начать реализацию продукции, обеспечить Гильдию всем необходимым и постепенно усиливать свое влияние в стране, о чьей настоящей ценности скорее всего не подозревали даже сидящие на троне Вашрута короли. Владислав был готов работать десятилетиями. Все были готовы. У них были рабочие, солдаты, ученые. Была система распределения доходов. Был план.

Все полетело к чертовой матери не тогда, когда правивший монарх узнал о том, что на запрошенной Гильдией территории есть месторождение железа, а тогда, когда один из придворных "коммунистов" захотел надавить на короля, описав истинный потенциал Дыры. Вашрут понял, чего лишился и...обиделся. К этой обиде бессмертные "Коммуны" были не готовы - никто из них близко не общался с правящими персонами этого мира, многие из них ничем не отличались от Дивова, поэтому глубина обиды правителя полуострова была...не совсем правильно оценена.