Прыжок в катастрофу. Тот день когда умерли все боги
Шрифт:
Наконец Морн заговорила. Ее тихий голос выражал целый спектр эмоций.
– Директор Доннер. Позвольте представиться. Я лейтенант Хайленд. С капитаном Термопайлом вы знакомы. Это мой сын Дэйвис.
Она указала на молодого человека за ее спиной. Тот вежливо кивнул и быстро произнес:
– Приветствую вас, директор Доннер.
В тоне юноши чувствовалось уважение, которого явно не хватало его матери.
– Я должна информировать вас, – продолжила Морн, – что остальные являются задержанными. Вектор Шейхид, Мика Васак и Сиро Васак находятся под моим арестом.
Капитан Юбикви
– Не смешите меня, лейтенант. Они не похожи на арестованных. Должен вам напомнить, что при конвоировании задержанных мы обычно используем наручники – особенно когда преступников больше, чем нас.
Мин покачала головой.
– Что вы хотите сказать, лейтенант Хайленд? Поясните вашу позицию?
«Не держи меня в неведении. Что ты, черт возьми, задумала?»
Морн гордо подняла голову и выпрямила плечи. Что-то дрогнуло в темноте ее глаз, но лицо осталось таким же спокойным.
– Все очень просто, – твердо ответила она. – Я отвечаю за этих людей и не потерплю постороннего вмешательства до тех пор, пока они находятся под моим арестом.
Гнев в сердце Мин протрубил сигнал к атаке. Ее больше не заботило, в чьи игры она играла. Волею судеб она была руководителем подразделения специального назначения. Это она командовала здесь! Как бы ни были важны для нее Морн Хайленд и Уорден Диос, она не собиралась позволять кому-то седлать ее шею.
– Нет, так дело не пойдет.
Ее голос звенел, как тревожная сирена.
– Вы только лейтенант. Вы не обладаете ни полномочиями, ни компетенцией, чтобы вести себя подобным образом. Тем более со мной.
Энгус оскалился в усмешке. Его зубы были такими же желтыми, как и глаза.
– Я предупреждал тебя, – сказал он Морн.
Она повернулась и посмотрела на него. Пока Мин Доннер давилась яростью, которая постепенно превращалась в огненный шторм, Морн медленно кивнула.
– Ты был прав, – прошептала она. – Будем действовать по-твоему.
Мин почувствовала опасность лишь за миг до того, как группа Морн пришла в движение. У нее было только одно мгновение – доля секунды, слишком малая, чтобы синапсы мозга могли уловить какую-то перемену ситуации. Однако ей хватило и этого. Годы службы и интенсивных тренировок довели ее рефлексы до молниеносной скорости. Прежде чем мгновение закончилось, она вскинула руку вверх, нацеливая импульсный пистолет в голову Морн Хайленд.
Однако та уже двигалась навстречу. Сомнения во взгляде и гипс на руке не замедлили ее атаку. Ответив Энгусу, она метнулась к Мин. За тот крохотный отрезок времени, пока Доннер поднимала оружие, Морн совершила отчаянный прыжок. Она не могла остановиться, даже если бы ее рефлексы соответствовали реакции Мин – даже если бы она успела заметить пистолет и понять, что ее сейчас убьют.
Остальная команда «Трубы» вела себя с такой же дерзостью – Энгус, Дэйвис, Мика, Шейхид и даже Сиро. Их действия застали всех врасплох. Никто на мостике не успел ничего предпринять. Однако Доннер не обращала на них внимание. Две миллисекунды она напрягала палец на спусковом крючке. Две миллисекунды было у нее на то, чтобы убить лейтенанта Хайленд в середине прыжка. Но она передумала.
Мин опустила оружие и отступила
К сожалению, маневр лейтенанта послужил своей цели. Он не был реальной атакой, а лишь отвлекал внимание. Прежде чем Мин догадалась об этом, рядом с ней оказался Энгус. Если бы она противостояла ему с самого начала, то могла бы сбить его с ног. Несмотря на кибернетические ресурсы, он уступал ей в главном: киборг не имел оружия. Мин могла бы выстрелить в него.
Могла, но упустила свой момент… Он не дал ей другого шанса. Его кулак, словно стальной поршень, вонзился в скулу Мин, и она рухнула на пол, как тряпичная кукла.
Нет, она не потеряла сознание. Ее потащило к бездне обморока, но она была Мин Доннер, руководителем спецназа. На ее плечах лежал груз ответственности за все то, что происходило на «Карателе». Она не могла оставить поле боя, и поэтому, несмотря на боль, проникавшую в череп, несмотря на тошнотворный звон в ушах, Мин царапала ногтями палубу, отказываясь расставаться с реальностью и падать в темную пропасть беспамятства.
Какое-то время она ничего не видела. Удар Энгуса оказал воздействие на ее оптические нервы и затылочные доли мозга. Мин почувствовала, как кто-то вырвал из ее руки оружие. Палуба под щекой сотрясалась от грохота ботинок. Из звенящего «далека» доносились крики и проклятия: гневное рычание Долфина, напуганный визг Байделл и хриплые угрозы Глессена.
Затем прямо над ней закричала женщина:
– Если ты прикоснешься к интеркому, я отстрелю тебе башку!
Это была не Морн. Не Байделл и не Крей. Значит, Мика Васак.
Мин повернула голову на бок. Движение наполнило череп жуткой болью. Тем не менее, переждав этот приступ, она снова могла видеть. Неистово моргая, Мин осмотрела ту часть мостика, которая находилась перед ней.
– Вы, все! – снова закричала Мика. – Я убью любого, кто поднимет хотя бы палец! А затем Энгус прикончит директора Доннер!
Мин не видела Морн и Термопайла. Наверное, они находились за ее спиной. Четверо их спутников рассредоточились по мостику. Дэйвис стоял, охраняя трап. Он не имел таких мышц, как Энгус, но выглядел достаточно сильным и подвижным, чтобы оказать сопротивление любому, кто попытался бы пройти мимо него. Вектор склонился над Крей. Заслонив собой клавиатуру, он мешал ей нажать на тревожную кнопку и вызвать подмогу. Сиро Васак на четвереньках крался к ближайшей переборке.
Мика находилась у командного пульта, угрожая оружием Долфину. Очевидно, она отобрала пистолет у боцмана. Тот лежал на палубе – глаза тусклые, руки безвольно разбросаны по сторонам, кобура на поясе пустая. Взглянув на Мику, Мин тут же поняла, что она без колебаний воспользуется оружием. Юбикви тоже это осознавал, но ее угроза и атака на Мин довели капитана до бешенства.