Прыжок в Космос
Шрифт:
Контакт произошёл мгновенно.
Оказалось, что вокруг моста собралось не менее сотни призраков, большая часть из которых, правда, были пустышками – созданными воображением руконогих и ещё не подключившимися к постоянным источникам подпитки. Среди этой шушеры выделялся десяток истинных вампиров – древних, злобных и голодных.
Один из таких ветеранов подлетел совсем близко. Руконогие занервничали, начали морщиться, тревожно поглядывать на Струма и поспешили ретироваться на приличное расстояние.
Зато Магистр вдруг встрепенулся, подбежал ближе, вытянулся по стойке
«А не такой уж он идиот», – с удивлением подумал Струм.
Пришлось активировать заклинание Созерцания Изнанки.
Пришелец оказался высоким бледным мужчиной с резкими и хищными чертами лица.
– Я Гладислав Пражский! – прокаркал он на всеобщем. – Проклятье Вампиров возвращается! Идите за мной – и я покажу вам женщину думающую о нём всё время! Она готовится к Призыванию. С ней рядом несколько молокососов. Светлые совсем обнаглели: решиться на такое в Праге, в Долгую Ночь, да ещё неопытным новичкам – несусветная глупость!
Знаменитый богемский вампир молнией взвился в тёмное небо, но потом замедлился, позволяя следовать за собой.
Струм подал команду общего сбора и скорым шагом направился за ним.
Отсутствие куратора перестало раздражать.
Появилась даже мысль, что хорошо бы он и вовсе не появился и успех операции можно было бы целиком приписать себе. Здравый смысл, правда, робко пискнул, что рапортовать об успехах не планировалось, но многолетняя привычка к службе всё равно делала своё дело.
В крови спецтела разлилось лихорадочное возбуждение. Сердце забухало совсем уж тревожно. Внизу живота стало щекотно. Во рту пересохло, и язык обложило горечью.
Справа появился догнавший руководителя Шварц. За ним угадывался Дэйм и некоторое количество руконогих волонтёров.
Встречные сильники оставляли посты и присоединялись к группе.
Два десятка серьёзных мужчин, двигающихся куда-то скорым шагом, привлекали внимание. К тому же к процессии присоединился Дикий Гон – сонмище призраков, влившихся в свиту Владислава. От возбуждения они принялись завывать, блеять, лаять и издавать другие, очень эмоциональные и негармоничные звуки, хотя и неслышные в обычном слуховом диапазоне, но ощущаемые на подсознательном уровне.
Руконогие занервничали.
Струм уловил заклинание Фоба, заставившее двух набычившихся стражей порядка замереть в живописных позах. Как ни странно, Ледяной Паралич сработал чисто и без побочных эффектов.
«Может, перестраховались Мудрилы? – мелькнула мысль. – Может, нормальные боевые формулы вполне себе работают?» Рассудок сразу же остудил пыл, напомнив, что Чёрный Нож ещё далеко, за тысячи лиг, в Зелёной Пещере.
Струм сразу же притормозил, понимая, что Светлые, увидев надвигающуюся группу захвата, могут и не произвести Призывание. И что потом делать с никчёмной группой, как выразился Гладислав, «молокососов»?
Шеф местных вампиров снизился и завис над группой из трёх девушек и двух молодых мужчин в длинных чёрных плащах.
«Делай как я!» – передал Струм и быстренько влился в толпу, обступившую пятерых музыкантов, играющих что-то бравурное.
Те как раз закончили очередную
4
Пражские музыканты часто выставляют для пожертвований футляр от скрипки, виолончели или альта.
Сработал второй будильник: наступало время «Ч».
Руководитель оркестра что-то торжественно объявил. Из-за соседнего моста раздались гулкие хлопки, и в небе, красиво отражаясь в чёрной воде, стали расцветать огромные огненные шары, искрящиеся разноцветными огнями.
– Огнестрой! [5] – завопили в толпе, и все ломанулись к перилам.
Струм чуть было не поддался общей эйфории, но, одёрнув ликующее без причины тело, нашёл глазами указанных вампиром Светлых.
5
Ohnostroj – (с чешского) фейерверк.
Те плотной группой убегали в сторону пары башен, венчающих ближний край моста, а перед грудью одной из женщин ярким светом горел мощный источник магической энергии.
Призывание состоялось!
«Все ко мне!» – почти закричал Струм и помчался следом, на ходу доставая фигурку синего эйнджела.
Универсальный Замедлитель невидимой молнией ударил в беглецов, однако темп их бега почти не изменился. Более того, Дикий Гон, набравший дьявольский разгон и уже развернувшийся для атаки, вдруг захлебнулся и застыл размазанной многоголовой толпой. Морды и хари, ряшки и рожи перекосились в тщетном желании догнать, навалиться, задушить, загрызть, разорвать, выпить кровь и силу.
Подвижными остались лишь тени нескольких высших вампиров.
Гладислав показал Струму древний оскорбительный знак, именуемый в хрониках «бесстыжий средний палец», и спикировал на юношу, прикрывающего тыл светлого отряда. Тот что-то крикнул, и вампир чуть не нарвался на сияющее золотым светом копьё, возникшее прямо из воздуха. Умудрённый опытом кровосос в сумасшедшем пируэте ушёл от удара и почти вцепился в жертву.
Почти.
Не хватило какого-то дюйма.
Тело Светлого вспыхнуло жёлтым отблеском, и ослеплённый вурдалак в панике отвернул в сторону.
Тем временем беглецы добежали до башни и затормозили, по одному проскальзывая в узкую дверь.
Сильники во главе с громилой Шварцем в могучем финишном рывке обогнали руководителя и обрушили на задержавшихся снаружи мужчин свои тесаки.
Те вскинули прямые мечи и не только парировали удары, но и заставили двух нападавших отвалиться, зажимая рассечённые животы.
«Эх, такие тела попортили!» – мелькнула дурацкая мысль, и Струм воздел над головой фигурку красного эйнджела.
Слава Самому, Подчинение Воли сработало.