Прыжок в легенду. О чем звенели рельсы

Гнидюк Николай Акимович

Нет уже Анастасии Тарасовны — мудрой, сердечной женщины, хозяйки гостеприимного дома…

Гордится Михаил Шмерега своими сыновьями: Алексей живет и работает в Мурманске, Василий служит во флоте, Юрий — помощник машиниста паровоза.

Дмитрий Красноголовец после войны не захотел бросать портняжное дело. Его спрашивали: «Может, Дмитрий Михайлович, вернетесь в железнодорожную милицию?» — «Куда уж мне! — отвечал он. — И годы не те, и здоровье». В дни, когда праздновали двадцатилетие Победы советского народа над гитлеровской

Германией, мне было очень приятно поздравить его с высокой правительственной наградой — орденом Красного Знамени.

А Петр Бойко не дожил до этих дней — сердце не выдержало. Дочь его, юная подпольщица Валя, — теперь инженер-геодезист. Она окончила Львовский политехнический институт и выехала на работу в Прибалтику.

Жорж Жукотинский и Владек Пилипчук живут в Польской Народной Республике, в городе Замосць. Они навещают Советский Союз, бывают в Здолбунове, но чаще всего — в Москве. И это не случайно: ведь здесь, в столице нашей Родины, живет Ванда — та самая Ванда, которая сыграла немалую роль в сложной боевой операции по взрыву железнодорожного моста. Только теперь она — нежная и заботливая мать. В партизанском отряде Ванда познакомилась с разведчиком Владимиром Ступиным и после войны стала его женой. Владимир Иванович закончил Московский художественно-архитектурный институт, готовится к защите кандидатской диссертации.

Во Львове я часто встречаюсь и с Венедиктом Кушнеруком. В дни войны нам так и не удалось познакомиться, я знал о нем только из рассказов Петра Бойко. И вот спустя много лет мне случилось побывать в Сокальском районе Львовской области, где велась геологическая разведка залежей каменного угля. Там я услышал знакомую фамилию: Кушнерук. И хотя Кушнеруков на белом свете немало, этот инженер-геолог оказался именно тем, о ком я думал. Познакомились, вспомнили былое… Недавно я поздравил Венедикта Кушнерука с успешной защитой диссертации на степень кандидата геолого-минералогических наук.

Я долго не мог выяснить судьбу Иржи Гроуды и других чешских товарищей. Слышал только, что сразу же после освобождения Здолбунова от гитлеровской оккупации они пошли добровольцами в ряды Советской Армии и погнали фашистов на запад. А позднее? Что сталось с ними?

Май тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Во Львов на торжества по случаю двадцатилетия Победы над гитлеровским фашизмом прибывает делегация Общества чехословацко-советской дружбы. В числе гостей — вдова пламенного чешского писателя-коммуниста Юлиуса Фучика — Густа Фучикова. Она представляет своих коллег — активистов общества.

Подполковник танковых войск Чехословацкой армии протягивает мне руку:

— Владимир Паличка.

Паличка? Может быть, и на этот раз счастливый случай свел меня с бывшим здолбуновским подпольщиком? Мы не были знакомы, условия конспирации не позволяли нам встречаться тогда. Тот Владимир Паличка, который вместе с Гроудой работал в Здолбуновском депо,

даже ничего обо мне не знал. Ему было известно, что Иржи получает задания из партизанского отряда, а от кого именно — оставалось тайной. Он знал только одного человека: Леню Клименко.

Спрашиваю подполковника:

— Вы случайно не из Здолбунова?

Смотрит на меня пытливым взглядом и отвечает:

— А что — и вы здолбуновский?

Так больше чем через два десятилетия познакомились двое людей, в годы войны плечом к плечу боровшихся с врагом.

Припомнили мы историю с поворотным кругом, резиновые шланги, шпалы-мины, желтые танки… Вспомнили Колю Приходько, с которым Паличка до войны состоял в одной комсомольской организации, Леню Клименко, который всякий раз, встречаясь с Владимиром, подавал новые идеи, Иржи Гроуду — того самого, который когда-то сказал мне: «Зовите меня просто Юрой».

Где же ты сейчас, соудруг Гроуда?

…Татры, ноябрь тысяча девятьсот сорок четвертого года. Части Первого чехословацкого армейского корпуса ведут борьбу с гитлеровцами, освобождая родную землю. Дуклянское ущелье. Высоты Яруха, Обшар, Кота, Грабив, Безымянная… Овладеть этими высотами и закрепиться на них — значит пробиться на дорогу, которая ведет в глубь Словакии, а дальше — на Прагу.

Враг свирепо обороняется: каждую атаку чехословацких бойцов встречает градом пуль, мин и гранат. Особенно яростный бой шел за высоту Безымянную — последний опорный пункт гитлеровцев на Дуклянском перевале.

На левом крыле батальона в атаку шла ударная группа автоматчиков под командованием поручика Иржи Гроуды. Из вражеского дота, расположенного на высоте, непрерывно строчил пулемет. Гроуда подполз почти вплотную к доту, быстро вскочил и швырнул в бойницу связку гранат. Пулемет замолчал.

— Вперед, ребята! Ура! — закричал Иржи и кинулся на гору. Но внезапно разорвалась мина, и Гроуда упал. Он лежал, истекая кровью, и губы его шептали: «Вперед, ребята!.. Вперед!..»

Тяжело раненного, вынесли его товарищи с поля боя. Высота Безымянная была взята. Части Первого чехословацкого армейского корпуса во взаимодействии с войсками генерал-полковника Москаленко пошли на запад. А поручик Иржи Гроуда навек остался у подножия высоты, названной в его честь Гроудовой высотой.

Иржи Гроуда, Аврам Иванов, Леонтий Клименко, Николай Приходько…

Я стою в Здолбунове на привокзальной площади перед памятником герою Приходько — и мысленно повторяю слова, которые произнес много лег назад, после взрыва моста через реку Горынь, наш командир Дмитрий Николаевич Медведев: «Здолбуновские подпольщики вписали славную страницу в историю великой битвы с фашизмом».

1968

Перевод Б. Турганова.