Прыжок в неизвестное
Шрифт:
Элли, однако, сочла необходимым расположить своих подруг в пользу Дембы. С этой целью она толкнула локтем Вики и шепнула ей:
– Когда он декламирует, то размахивает обеими руками. Вот увидишь, какая потеха.
Демба услышал ее шепот и забеспокоился. Его тревожное чувство усилилось, когда горничная поставила перед ним тартинки, печенье и чашку чая. Он смотрел то на чай, то на тарелку с тартинками и не знал, что делать с этими вещами. К тому же Элли принялась теперь угощать его.
– Пожалуйста, кушайте, господин Демба. И отчего бы вам не снять пальто?
Тут
– Лучше мне не снимать его, фрейлейн Элли. Я бы вас не порадовал своим видом.
– Почему же?
– У меня руки забинтованы до самых плеч. У меня ожоги на обеих руках, и мне нельзя их вдевать в рукава.
– О Господи, что же с вами случилось?
– Мой сожитель вчера вечером слишком близко поднес к оконным занавескам свечу, и они сразу вспыхнули.
Мы срывали горящие клочья руками, и я получил при этом ожоги. Посмотрите!
Демба осторожно высунул кисть правой руки, обернутую носовым платком.
– Не шевелите рукою! Не трогайте ее!
– боязливо крикнула Элли. Подождите, я вас накормлю. Сидите совершенно спокойно.
Она поднесла одну из тартинок ко рту Дембы, и он отгрыз кусок.
Так как ему только два раза удалось немного закусить в течение дня, да и то впопыхах и со стесненным чувством, что за ним наблюдают, то теперь он ел с аппетитом, и успех его опыта чрезвычайно радовал его. Когда Элли сунула ему папиросу в рот, у него стало совсем хорошо на душе. Он был завзятым курильщиком, и невозможность курить была для него весь день большим лишением.
– Вам больно?
– спросила Элли.
– О да, - сказал он.
У него болели запястья рук. Стальные кольца, по-видимому, натерли их. Чувствовал он также жжение и колотье в опухших пальцах, словно множество иголок в них копошилось. Ноющая боль передавалась из верхней части руки в плечо.
Анни и Вики подошли ближе и участливо смотрели на Дембу. Горничная, убирая со стола, тоже сострадательно поглядывала на его перевязанную руку.
Анни приблизила к повязке свои очки.
– Это не ожоги, - сказала она вдруг. Демба выронил изо рта папиросу, и лицо у него перекосилось, словно муха залетела в глаз.
– Меня вы не проведете, - сказала Анни и поправила на носу очки.
Демба взглянул на дверь и рассчитал, что в случае крайней необходимости может в два прыжка очутиться на лестнице.
– Вы дрались на дуэли, - уверенно заявила Анни.
– Ах вот что!
– сказал Демба с заметным облегчением.
– Права я или не права?
– спросила Анни.
– Вы мне сказок не рассказывайте. Мой брат в корпорации Алемания.
– Но вы ошибаетесь. Право же, это ожоги, - уверял Демба.
– Может быть, пальцы в самом деле обожжены,-иронически заметила Вики.
– Прима или терция?
– спросила Элли с видом знатока фехтовального искусства.
– Секста, - пошутил Демба.
– Вот вы и сами признались!
– закричали все трое в один голос.
– Да нет же!
– сказал Демба.
– Это всего лишь ожоги. Я стал жертвою легкомысленного товарища.
– Он блондин или брюнет?
– поинтересовалась
– Кто? Микш?
– Ваш легкомысленный товарищ. Все трое расхохотались.
– Он стар или молод, ваш легкомысленный товарищ?
– спросила Элли. Расскажите все по порядку, господин Демба, начинайте. Мы слушаем вас. Итак: вот тут стою я и держу рапиру...
Демба нашел, что его особою интересуются больше, чем следует. Он попытался поэтому перевести разговор на тему о дуэли вообще. Вики заявила, что дуэль с точки зрения человека двадцатого столетия является совершенно бессмысленным инструментом. Элли с этим согласилась, однако заметила, что на мензуры следует смотреть как на спорт и что в этом смысле они отвечают своему назначению. Анни рассказала довольно длинную историю про одного знакомого, который за один день сразил трех противников, и дала понять, что она сама была невинной причиною этого дела. Она назвала имя этого смелого борца и поинтересовалась, знает ли его Демба.
Демба не слушал. С помощью Элли он опорожнил тарелку с тартинками, и под конец ему попался бутерброд с обильно наперченным мясом. После этого он вдруг почувствовал сильную жажду. Воспользовавшись тем, что внимание всех трех девиц было отвлечено веером с бесчисленными подписями, посвящениями и стихами, который показывала Элли подругам, он стал осторожно подбираться руками к стакану с водой. Но в этот миг распахнулась дверь и в комнату вошел сенбернар, отряхая свою вымокшую под дождем шкуру, и был встречен бурными приветствиями Анни, Вики и Элли. Следом за ним появилась горничная и сообщила господину Дембе, что барыня вернулась домой.
Фрау Бекер была дамою с ярко выраженным пристрастием к благотворительности. Она участвовала в различных обществах, в некоторых - в качестве председательницы, собирала у себя несколько раз ежемесячно много дам на комитетские заседания и совещания и имела обыкновение с каждой своей прогулки возвращаться домой с маленькими уличными разносчиками, которых сначала приводила в смятение основательно производимой чисткою, а потом отчасти за нее вознаграждала кофеем, фруктами и булочками. Сегодня тоже стояли в передней возле двери два малыша с испуганными лицами. Свой товар шнурки для ботинок и английские пластыри - они еще держали в руках. Третьего ребенка в этот миг подвергали, по-видимому, мытью, так как из кухни доносились пронзительные крики и громкая брань кухарки.
Фрау Бекер уже переоделась, сидела у себя в комнате и пила чай, когда к ней вошел Демба.
– Что же это такое!
– воскликнула маленькая вертлявая дама. Горничная мне уже рассказывала. Как же это с вами произошло?
– Маленький несчастный случай, фрау Бекер, больше ничего.
Демба рассказал свой роман о свече и горящих оконных занавесках, присочинил еще несколько треснувших от жара стекол и подробно описал один соломенный стул, также пострадавший от огня. Он подумывал также о том, чтобы ввести в рассказ канарейку, которую с опасностью для жизни вынес из пламени вместе с клеткою, но в конце концов отказался от этой мысли, дабы не придать своей повести сентиментального и романтического оттенка.