Прыжок в прожлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох
Шрифт:
Сюрприз-загадку приготовила будущим археологам группа из десяти взрослых и четырех детей (возрастная шкала от двх до семидесяти двух лет). Эти голландцы под руководством учителя Рослофа Горреуса де Хааза не устояли перед искушением и попытались, как они сами об этом скромно говорят, «воссоздать те условия. В которых обитали наши предки в доисторические времена». Их замысел перерос масштабы простой игры, потому что они подготовились к ней тщательно и на научной основе. Изучив существующую литературу и экспозиции различных археологических объектов и музеев. Они составили весьма полное представление об отдельных приемах и формах деятельности людей каменного века. Потом исследователи в течение ряда лет их имитировали во время уик-эндов на польдере Влево, прежде чем приступить к реализации длительного эксперимента. И вот наступил момент, когда они почувствовали себя достаточно к нему подготовленными. Летом 1975 года они прибыли на польдер Флево кК бы с другой стоянки, захватив оттуда с собой изготовленные исключительно «неолитическим» способом инструменты, предметы ежедневного обихода, хозяйственный инвентарь, ткани и одежду, фасоль и зерна, насыпанные в плетеные корзины, несколько коз, барана и собаку.
Крошечные поля для выращивания примитивных сортов хлеба обрабатывали мотыгами. Повседеневные работы вскоре стали привычным делом: помол пшеницы на каменных зернотерках, заготовка ивовых веток и листьев для коз, приготовление пищи на большом очаге посреди поселка (если шел дождь, пищу готовили в помещении), доение коз, сбор диких плодов, сев, починка обуви и ремонт инвентаря. Женщины изготовляли ткани и рогожи, причем использовали как отвесные, так и горизонтальные ткацкие станки. Мужчины изготовляли кремневые орудия. Время от времени им приходилось формовать и обжигать глиняные сосуды, в которых всегда была нужда, так как они не выдерживали более двух недель интенсивного использования. Выделывали кожи, из костей изготовляли шила и иглы. Коровьи шкуры использовали для обтяжке деревянного остова лодки. Охота была, так сказать, табу (учитывая требования охраны природной среды), поэтому экспериментаторы ограничивались пресноводными ракушками и иногда ловили угрей. В дневные часы, если не было дождя, обитатели деревни работали на воздухе. Вечерами и в дождливые дни использовали Большой дом. Маленькие хижины служили почти исключительно для сна и хранения личных вещей.
Первоначально экспериментаторы предполагали провести в «неолитических условиях» лишь один летний сезон 1975 года. Но поскольку благодаря добросовестной предварительно тренировке им удалось прожить запланированный период без серьезных затруднений, они решили продолжать опыты, значительно удлинив летние сезоны и регулярно посещая деревню в течение всего года.
В нескольких десятках метров от первоначальной деревни они построили в 1977 году на пяти мощных несущих столбах большой деревенский дом. Его стены были сделаны из прутьев, обмазанных глиняным раствором, крышу покрыли дерном. В доме была устроена на некотором возвышении общая комната, посреди которой было углубление с открытым очагом, печью и зернотеркой, имелось также два чердачных помещения. Дрова и глиняные сосуды с запасами разместили вдоль стены, плетеные полки с мелким инвентарем и мисками прикрепили на южной стене. На поперечной балке подвесили вертикальный ткацкий станок. Новый комплекс дополняли хлев для коз с отгороженным выгоном, колодец, «коптильня» для выделки кож с печью для выпечки хлеба. Со старого места перенесли пчел, устроили новые поля.
— В декабре 1978 года, — рассказывает Роелоф Горреус де Хааз, — четырнадцать участников эксперимента сошлись здесь все вместе, видимо, в последний раз. Эксперимент, начинавшийся как игра, пришел к своему завершению. Членов экспедиции влекут теперь другие интересы. Нам остается добавить, что прекращение эксперимента весьма огорчило ряд специалистов, ибо он мог принести еще много достоверных научных результатов. И все-таки дело голландских любителей 9Любителей в лучшем значении этого слова0 не исчезнет, если из созданного ими поселения уйдет жизнь. В нашем распоряжении остаются накопленные ими знания, пример, достойный подражания, и обе деревни, которые по-прежнему можно посещать. Большой добротный деревенский дом выглядит так, словно обещает еще многие годы сопротивляться натиску непогоды. Жгуты из коры ивы не дают расходиться стропилам более трех лет. Что останется от жилых помещений. Хлевов, колодцев, изгородей и других созданий рук человеческих через десять, двадцать и более лет? Будущие археологи имеют возможность получить много ценных сведений, необходимых для воссоздания точной картины прошлого человечества.
Тайный проект Англии
А вот вам и новая тайна, требующая разгадки. Знаете ли вы, какие цели преследовал наиболее законспирированный проект Англии 1977 года? Вы, вероятно, думаете о сверхразрушительных бомбах и супертанках, но мы с радостью обойдемся без них! Проект, о котором пойдет речь, касался событий, происходивших два тысячелетия назад.
Дело было так. Один из работников Бритаского телевидения, страстный археолог-любитель, убедит свое начальство выделить пару тысяч фунтов на создание кельтского поселения посреди глухих лесов Центральной Англии, совершенно отрезанных от цивилизации. В деревне поселились на целый год двенадцать молодых людей в возрасте от восемнадцати до тридцати лет, а также трое малолетних детей. Они были тщательно отобраны из тысячи желающих. Ни они сами, ни их родственники не догадывались о том, г де им предстоит очутиться. Однажды они исчезли, словно под ними разверзлась земля. Но до этого они закончили курсы, на которых их обучили некоторым древним кельтским ремеслам, сельскохозяйственным работам, навыкам ведения деревенского хозяйства: ткачеству, гончарному делу, металлургии, литейному делу, умению готовить пищу, производить сыры и коптить мясо. В течение двух недель они построили большой круглый дом и стали в нем жить, как жили древние кельты. Продукты питания, сырье для ряда изделий и помощь при некоторых работах они получали от трех коров, четырех свиней, девяти коз, сорока кур, двадцати пяти овец и двух собак. Единственную связь с внешним миром осуществляли операторы Британского телевидения, приезжавшие два раза в неделю снимать жизнь и работу участников эксперимента для сериала «Жизнь кельтов в железном веке».
С чем же вернулись эти люди из путешествия в нашу праисторию и средневековье? Пока что об этом ничего не известно.
22. Несколько теоретических рассуждений в качестве эпилога. Это конец или начало?
Часто забывают о том, что если прошлое должно быть прошлым в собственном смысле слова, оно должно быть прошлым в настоящем, оно должно содержаться в настоящем. В противном случае это было бы не прошлое, а лишь некое «ничто», явное несуществование. Человек же как раз и является существом, которое мысленно воспроизводит прошлое. Он является живым созданием, которое несет в себе историю, всю историю.
Хосе Ортека-И-Гсет
Благодаря экспериментам мы с вами смогли снова проделать путь, пройденный нашими предками почти за три миллиона лет. Мы стали свидетелями, как люди впервые из булыжников и галек изготовили орудия, которыми можно было срубить дерево, убить дикого зверя, содрать с него шкуру и разделать тушу. Мы узнали, каким способом они строили дома, крепостные стены, пирамиды, как изготовляли керамические изделия, металлы, стекло, ткали и выращивали хлеб.
Мы убедились в том, что реплики их орудий наилучшим образом служили экспериментатором при добыче пропитания и одновременно максимально экономили их силу в том случае, если они ничем не отличались от оригиналов. В этом стремлении работать эффективно, то есть с наименьшей затратой энергии, с наименьшим напряжением, мы абсолютно подобны доисторическим людям. Похожи ли мы на них и другими качествами? Как они относились друг к другу и к окружающему миру? Каковы были их представления о счастье? Какие свойства личности они ценили? Наши технические возможности в десять, во сто крат превосходят их технику и их возможности. Но не следует забывать о том, что без их «несложных» открытий было бы невозможно существование нашей развитой индустриальной цивилизации. Являются ли более совершенными и лучшими и другие проявления нашей культуры?
Как с течением веков эволюционировал основной фактор человеческой жизни — отношение человека и природы? Несколько тысяч первых собирателей и охотников находилось в пассивной и безусловной зависимости от прихотей природы. Их путь в течение сотен тысячелетий проходил под знаком главного вопроса — выживут ли они вообще. Но в конце палеолита на всей Земле их жило уже пять миллионов, и они накопили столько знаний о тайнах окружающего мира, что дали возможность следующим поколениям вступить в диалог с природой. Первым словом в этом диалоге стало сельское хозяйство. Конечно, первые штрихи на лице природы были совершенно незаметными — небольшие деревни, обрамленные полями величиной с ладонь, загоны с немногочисленными животными. Такие царапины легко затягивались. Мало-помалу древние люди расширяли свои поля, лучше и быстрее их обрабатывали и поэтому могли обеспечить пропитание большего числа потомков. В пятом тысячелетии до н. э. на Земле жило 20 миллионов людей, в начале первого тысячелетия до н. э. — 80 миллионов, на рубеже нашей и старой эры — 250 миллионов, а в X столетии — уже 350 миллионов. Поля должны были насытить все большее и большее число людей. Поэтому они сводили новые и новые участки лесного покрова, стада животных вытаптывали окрестности поселений и уничтожали растительность. Строительство домов, городищ и крепостей требовало огромного количества древесины. Пылали гончарные, металлургические, известкообжиговые, стекловаренные печи, поглощавшие огромное количество дерева или древесного угля, полученного в табелях. Люди нуждались в больших массах железа для своих орудий, инструментов и оружия. Но их непосредственная зависимость от природы была до сих пор столь велика, что они полностью сознавали ее могущество и поэтому уважали и чтили ее. Отражением этих чувств и представлений был, в частности, тот факт, что части человеческого тела они соотносили с явлениями неживой природы и наоборот. Голову они называли небом, пальцы — ветвями, воду — кровью земли, камни и скалы — костями, лес и траву — волосами земли.
Минули еще столетия. Наступила эпоха пара, машин, электричества, и люди решили, что они являются полновластными хозяевами природы. Как бы нам хотелось вытравить неприятные воспоминания о тех временах, когда мы были игрушкой в ее руках, и о той робости, с какой начинали свой диалог с ней. И вот диалог превратился в монолог. Самоуверенно мы продолжаем разрабатывать природные ресурсы и считаем, что нас ничто не может остановить. Строим гигантские города, выбрасываем в атмосферу тонны золы. И карта мира меняется. Если когда-то неолитические поселения были редко разбросанными точками в бесконечной природе, сегодня такими островками становятся последние остатки природы. Мы наконец-то начинаем понимать, что уже давно не ведем с природой диалога и слишком долго игнорируем ее призывы и предостережения. Правда, мы очень легко приспосабливающиеся создания, мы можем жить и на экваторе, и на Северном полюсе, и даже в городах, где почти нет чистого воздуха. Но без земли, воды и воздуха это, вероятно, будет невозможно, а если все-таки и удастся, то это будет жалкое существование. Человек, по-видимому, будет существовать только в том случае, если будет существовать природа. Природу не спасут космонавты Дэникена, об этом должны позаботиться мы, вы, короче говоря, каждый из нас. Мы должны снова научиться слушать голос природы, как это умели делать наши предки.
Как бы отнеслись к нам люди доисторического времени? В 1916 году умер Иши. Его друг доктор Секстон Попе, до последнего мгновения находившийся у его постели и оказывавший ему помощь, написал: «Так умер последний дикий американский индеец, спокойно и без страха. Он закрывает еще одну главу в истории. Он считал нас цивилизованными людьми: умными, но отнюдь не мудрыми. Мы обладаем множеством знаний, но многие из них не соответствуют истине. Иши знал природу, а та правдива всегда. Он обладал такими чертами характера, которые вечно будут цениться. Он был добрым. Он был отважным и дисциплинированным, и, несмотря на то, что утратил все, его сердце не ожесточилось. У него была душа ребенка и дух философа».