Прыжок во тьму
Шрифт:
Утром поехал к Бенишкам. Они были удивлены, увидев меня. Но делать было нечего. Немного приведя себя в порядок, я рассказал им, что случилось, и просил их еще раз предупредить товарищей. Речь шла главным образом о Пиларже и Фрайбише.
Расставаясь, каждый из нас невольно думал: что будет дальше? Встретимся ли еще? Над нами нависла серьезная опасность. С Бенишками я расставался особенно тяжело. Эти люди отдавали партии все. Они работали с нами с самого начала. Когда Карла за антифашистские взгляды уволили из театра, он стремился использовать свой талант: рисовал, при случае играл в театре, снимался в кино, писал пьесы, страстным сердечным словом
Еще в 1940 году у них собралось первое подпольное руководство партии: Уркс, Клима, Сынеки, Зика. Затем второму руководству — Зике, Фучеку, Черному Бенишковы тоже предоставили все, что требовалось для подпольной деятельности.
К Бенишкам привела Милада и нас…
В Праге продолжались аресты. Схватили людей, укрывавших Миладу, и тех, с кем она поддерживала связь. Притом мы достоверно знали, что Милада не обмолвилась ни словом, несмотря на нечеловеческие пытки.
В чем же кроется причина этих арестов? Становилось ясно, что гестапо арестовывает не случайно. Началось с Бероуна, а может, еще и до него? Неужели все-таки в наших рядах предатель?
Целую цепочку арестов мы связывали с Тондой. До нас дошли сведения, что он под пытками заговорил. Но Миладу и ее связей он не знал. Стало быть, нас предал кто-то еще. Но кто?
Опять я перебрал в уме всех.
Озадачивал меня Фрайбиш. О нем начали распространяться недобрые слухи. Войта [35] предупреждал меня, что с ним связан Фарский [36] .
Я задумался. Войта! Вспомнил всю его деятельность с 1929 года, когда впервые познакомился с ним.
35
Псевдоним Ярослава Фиалы. — Прим. авт.
36
В то время Фарский был уже на свободе и работал на гестапо. — Прим. авт.
Й. Молак говорил мне: «Этот человек с большим опытом. Я знаю его еще по северу. На него можно положиться. Благодаря своим связям он не раз предостерегал нас от опасности, и это всегда соответствовало действительности».
Да и я не имел достаточных оснований не доверять ему.
Пиларж, несмотря на то, что я знал его непродолжительное время, сомнений не вызывал.
Вашек Курка — о нем можно сказать только одно: прекрасный человек.
Коштялек и Нелиба — их деятельность доказывает, что они гуситы нашего времени, подлинные пионеры партизанского движения.
Аксамит — опытный, старейший работник.
Бедржих Штястный — опытный революционер, мужественный и стойкий борец, пользующийся большим доверием среди крестьянства. Его статьи в «Руде право» очень нам помогают.
А Ирушек, Достал, Кулда, Плишек? В их честности сомнений нет.
Эда? — Я верю ему!
Карел? — В последнее время он не дает о себе знать…
С такими мыслями я пришел к товарищу Плишеку, и мы снова и снова перебрали все имена. О том, как обезопасить наше движение, мы говорили с ним до позднего вечера в квартире товарища Поланского в Малешицах, куда он отвел меня и поселил на несколько
УСПЕХИ СОПРОТИВЛЕНИЯ И ДАЛЬНЕЙШИЕ ПОТЕРИ
В тяжелое время нас вдохновило сообщение о том, что Бенеш едет как президент республики в Москву на переговоры с Советским правительством по поводу нового Договора, где вместе с представителями КПЧ — товарищами Готвальдом, Швермой, Копецким и другими он будет обсуждать структуру общественных отношений в свободной Чехословацкой республике. Для нашего будущего переговоры имели огромное значение. В народе все еще ходили слухи о формах будущего государства, сочиненных на Западе. Говорили о Дунайском федеративном государстве, о польско-чехословацкой конфедерации и т. п. Рабочих эти слухи возмущали, средние слои населения колебались, но как бы то ни было, такие разговоры наносили большой вред делу борьбы с фашизмом. Мы верили, что московское совещание вселит в наш народ уверенность в победе, позволит добиться единства.
Теперь нам очень важно было не упустить ни одного слова московского и западного радио, чтобы напечатать точную информацию в «Руде право». Легко сказать, но как это сделать? Ведь тогда такое задание грозило чрезвычайной опасностью.
Гестапо с бешеной энергией выискивало «Руде право», ее типографии и тех, кто распространял газету. Трудно себе представить, сколько требовалось самоотверженности и мужества, чтобы выпустить очередной номер коммунистической газеты, а затем и распространить!
Первые номера подпольного «Руде право» печатались типографским способом. Товарищи из I подпольного ЦК КПЧ оборудовали тайную типографию, достали бумагу, краску. Способные и опытные редакторы использовали информацию зарубежного радио, сообщения с мест на родине. В тот период функционировала радиослужба.
Согласно правилам конспирации, каждое звено работало самостоятельно. Материал передавали через особые тайники. Например: редакторы передавали в окно рукопись, ее забирали наборщики, готовый набор передавали в другое окно, откуда он попадал в типографию. В особом месте хранились бумага и краска. Распространитель не имел дела с издателями и техникой. При такой организации требовалось довольно много надежных и способных людей, а также квартир.
Типографию разгромили, и уже нельзя было издавать «Руде право» типографским способом. Оборудовать новую типографию в создавшихся условиях было нелегким делом. Весьма сложно было перевезти печатную машину и прочее оборудование. Поэтому мы размножали «Руде право» на ротаторном стеклографе. Таким способом газету печатали до конца оккупации. Конечно, и для такого издания газеты необходима была бумага, краска, склады и надежная радиослужба.
Теперь же, когда перед нами встала задача информировать народ о переговорах в Москве, нам понадобились стенографистки, которые могли записать слово в слово передачи радио. Стенографисты нужны были и для нашего ЦК.
На совещание мы пригласили Арношта Вейднера и с его помощью собрали инструкторов из районов: товарищей Курку, Пиларжа, Фрайбиша, Плишека, Достала. Первейшей нашей задачей было изыскать возможность слушать Москву в нескольких местах, так как мы не могли надеяться на то, что сможем точно все записать, пользуясь одним приемником, ведь радиопередачи глушили. Несмотря на трудности, товарищам удалось создать для работы соответствующие условия в течение одного дня: найти подходящие квартиры, радиоприемники и стенографистов.