Прыжок за мечтой
Шрифт:
— Пельчик, съездил в Мошково? Узнал как там этот Александров, на которого телеграмма пришла?
— Узнал. При попытке с ним поговорить оказал сопротивление, пытался выхватить у меня пистолет, ругался на немецком, когда бойцы его скрутили.
— Лейтенант! Ты нахрена к нему полез? Тебя ясно проинструктировали — присмотреть! В контакт не входить!
— Так раскрылся шпион! Я только ускорил процесс! Теперь он у меня всю агентуру сдаст!
Майор несколько минут раздумывал, уставившись взглядом в невидимую для всех точку в пространстве.
— Твою мать, — наконец произнёс он. — Я не знаю куда мы влезли. Если он немецкий шпион, то его надо колоть сразу! Ты вчера допрашивал?
— Так я…
— Пельчик! Мать твою! Если не выбьешь показания я тебя сгною! Ты понимаешь это? Как бы мы какую игру не сломали у… — майор показал указательным пальцем в потолок. — Работай! Чтобы вечером у меня на столе лежали документы с признанием и с именами. Ясно?
Лейтенант выпрыгнул из-за стола, и вытянулся в струнку, насколько позволяло оплывшее рыхлое тело.
— Так точно! Признания будут!
Костик очнулся от холодной воды и сразу застонал от боли. Носок сапога надзирателя угодил под рёбра. Дыхание сбилось, перед глазами тёмные круги. Его рванули за воротник и усадили обратно на табуретку.
— Я повторяю вопрос, Александров. Где, когда, при каких обстоятельствах тебя завербовали немцы? Кто ещё входил в группу? Имена агентов! Зря упорствуешь, Александров. Мы прекрасно знаем кто ты, — лейтенант тяжело встал из-за стола, закурил и, сожмурив один глаз, выпустил струйку дыма к потолку. — Дебайло боксом занимался. Бить умеет. Хана твои почкам, как впрочем и всем остальным внутренним органам. Можно ведь и вообще всё проще сделать. И никто потом тебя бить не будет. Подпиши бумагу и отдыхай себе.
Костик с трудом приоткрыл заплывший глаз (второй уже не открывался), и с ненавистью посмотрел на лейтенанта.
— Куликову позвоните…
Сильный удар смёл Костика с табуретки, откинув к дальней стене. Сознание поплыло и отключилось.
Майор ходил по кабинету взад-вперёд, не находя себе места. Непонятная ситуация с Александровым спокойствия не прибавляла. Внутренний голос вопил, что здесь что-то не так. Что-то не чисто. И телеграмма странная. Присмотреть. А что значит присмотреть? Теперь уже обратно ничего не вернуть. Пельчик опять проявил свою больную инициативу.
— Ничего не сказал? — остановился майор напротив лейтенанта.
— Ничего. Молчит как лягушка под прессом.
— Ты опять за старое? Опять бил? — сверкнул глазами майор.
— Так пару раз для сговорчивости и всё, развёл руками Пельчик.
— Никаких имён не упоминал?
— Нет, не упоминал. Хотя. Какого-то капитана Куликова он называл.
— Куликова? — дошедший до двери майор остановился и опять повернулся лицом к Пельчику.
— Позвоните, говорит, Куликову. Я так думаю, что имя вымышленное.
— Куликову, — медленно повторил майор и чуть ли не бегом подлетел к столу. Вытянул
Майор поднял тяжёлый взгляд на Пельчика.
— Александрова не трогать. Накормить. Врачу показать.
— Но това…
— Выполнять! — рявкнул майор. Такого рыка от своего начальника Пельчик никогда не слышал с 1937 года.
Когда за лейтенантом закрылась дверь, майор поднял трубку телефона.
— Москву…
Глава 16
Скамейка под окном дома стояла напротив раскидистого ивового дерева, вымахавшего до трёх метров в высоту. В корнях, в тени кроны, примостилась кошка, спасаясь от необычного жаркого солнца конца сентября.
Костик закрыл глаза и подставил лицо светилу, словно впитывая в себя потерянное в подвалах НКГБ тепло.
— Ты уж прости, Константин, хотел как лучше, — Куликов закурил, сидя рядом на скамейке. — Этот Пельчик оказывается уже лет пять в лейтенантах ходит. Вот и решил дело провернуть. Его начальник об этом, как только узнал, сразу позвонил в Москву. Накладка вышла. Сильно били?
— Слышишь? — спросил Костик, не открывая глаз.
— Что? — удивился Куликов.
— Ветер в кроне ивы шумит, словно разговаривает с ней.
Капитан хмыкнул.
— Зато с твоей помощью местные кадры немного почистим.
— Скорей бы война закончилась.
— Кто против? Не передумал в спорт вернуться?
— Думал. О Кате ничего?
— Кать Ивановых много, а нужную так и не смог отыскать. Вернёшься в спорт, буду за тебя болеть. Кстати, за оказанную помощь в раскрытии шпионской сети, тебе вручат грамоту. Сам Берия подписал. И паёк получи в местном отделении. Это тоже как награда.
— Нет, ребята, я не гордый. Не загадывая вдаль, Так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль.
Куликов засмеялся.
— А тебе паёк в рот не клади, откусишь по самую медаль!
— Не в медалях дело. Как можно было схватить человека, избить, заставлять признаваться в том, чего он не совершал? Я не понимаю этого! Скажи, у нас правовое государство или как? — не выдержал Костик, и плевать ему было сейчас, что перед ним капитан НКГБ СССР.
Капитан неспешно закурил новую папиросу. Затянулся и выпустил клуб дыма.
— Война. Много недобитков и недовольных советской властью. Гадят исподтишка. Сейчас меньше, а вот в начале войны изо всех щелей лезли, — спокойно ответил Куликов, глядя вдаль, словно именно эти слова от Костика он и ожидал услышать.
— Лес рубят, щепки летят, — немного успокоившись, кивнул головой Костик. — Может так и надо…
Он вспомнил то, о чём рассказывал отец. О расстреле Белого дома в Москве, о предательстве бывших офицеров, присягавших на верность своей родине, о тех, кто разрушал СССР…