Прыжок за мечтой

Косенков Евгений Николаевич

— Подъезжаем к Мошково, — заглянула в купе Зоя. — Я вам оставлю свой адрес в Новосибирске, а вдруг надумаете позвонить.

Она протянула обрывок тетрадного листа с крупными цифрами, написанными карандашом.

Костик долго смотрел в лицо девушки, не решаясь принять записку, но всё-таки взял. Зоя улыбнулась и застенчиво наигранно опустила взгляд вниз.

— Ничего не скажете на прощание девушке?

Костик отрицательно мотнул головой.

— Вашу форму одежды сейчас принесу. Вещмешок передадут встречающему, — с обидой в голосе выпалила

Зоя и поспешно вышла в коридор.

Костик только хмыкнул в ответ и подтянул поближе костыли. Правая нога почти восстановилась, а вот с левой ещё проблемы, встать на неё не получается, подгибается.

Собираться долго не пришлось. Зоя уже всё сложила в вещмешок и хотела помочь Костику переодеться. На что тот ответил категорическим отказом. Хоть и сложно было натягивать штаны, крутить портянки и натягивать гимнастёрку, но он справился.

Сложнее всего оказался спуск из вагона по ступенькам, но тут встречающий помог, поддержал. Забрал вещмешок.

— Лейтенант Зимин Валерий Палыч. Можно просто. Валера.

Молодое обветренное открытое лицо с серыми глазами из-под тонких бровей смотрели устало. Светлая рубашка и тёмные летние брюки нисколько не выдавали в нём военного.

— Александров. Константин. Можно просто, Костик.

Они пожали руки и улыбнулись.

— Спортсмен? — Зимин придержал под локоть оступившегося Костика. — Какой вид спорта?

— Хоккей. Это ты по рукопожатию определил, что я спортсмен?

Зимин засмеялся.

— Предположил, а ты и раскололся сразу. До войны играл?

— Нет. Но очень хочу выйти на лёд. Играть хочу. Очень.

— Хочешь, будешь. Я тебя подселю к моей мамаше. Отец погиб в сорок втором в Сталинграде. Теперь она одна. Я через два дома по той же улице с женой и сыном живу. Мимо пойдём, покажу. Нужен буду, забегай. Меня ведь тоже комиссовали по ранению. Только я до фронта так и не доехал. В сорок третьем наш эшелон разбомбили. Повезло, что выжил. Собрали по кусочкам, можно сказать.

— Госпиталь далеко от дома?

— Рядом, почти. Клавдия будет забегать к тебе по вечерам, осматривать. Так что не переживай.

— На работу бы куда устроиться.

— Какая тебе сейчас работа? Выздоравливай, давай! А работы у нас всегда навалом. Подыщем. Мамаша моя тебе по дому подкидывать будет. Восстановишь физику. Кстати, зовут её Глафира Яковлевна. Не забудь. Твои карточки на питание я уже отдал ей. Голодным не останешься. Ты же холостой? Вот. Девчонок у нас много. Одна другой краше. Женим.

— Валер, ты как сваха.

— Да я здесь за всех отдуваюсь. Слушай! А работу я тебе нашёл! — Зимин довольно улыбался. — В школу учителем физкультуры! Ты де спортсмен! Вот и пацанам привьёшь, а то курят, да по карманам лазают. И секцию хоккея можешь открыть. Глядишь, вырастишь чемпионов! Как тебе моё предложение?

— Надо подумать, — задумчиво произнёс Костик. — Надо подумать.

Глава 15

Обычный частный дом жителей в сибирской глубинке из брёвен. Но выглядели

дома здесь более аккуратно, что ли. Ровные углы напоминают каменные постройки. Тесовые двускатные крыши. Заборки под крышей и наличники фигурные. Некоторые с двустворчатыми ставнями, а некоторые с большой одной ставней для закрытия окон. Во всех дворах полно зелени. Заборы слегка перекошенные. Война, не до того. Во многих семьях мужики ушли на фронт и мало их, кто вернётся назад. Костику повезло. Только здесь его никто не ждал, как впрочем, и нигде в этом мире его никто не ждал. Новоиспечённая родня разве что. Получается единственные близкие люди. Но пока и с ними не дают пообщаться.

Хозяйка выглядела молодо, лишь морщинки под глазами и усталый, умудрённый жизнью, но потускневший взгляд выдавали её возраст. Чёрный платок, спрятавший волосы и завязанный на затылке — вечный траур по погибшему мужу. Тёмная блуза и длинная ниже колен юбка.

— Это и есть мой новый постоялец? — спросила Глафира Яковлевна и улыбнулась. — Проходите в дом, чего у калитки толочься?

— У меня дела ещё, — отмахнулся Валера. — Я вечером забегу.

Во дворе пустая конура. У забора аккуратно сложена поленница дров. Хозяевами двора бродят куры, за спокойствием которых важно следит петух.

Стоило Костику оказаться от него в двух шагах, как тот встряхнул гребнем, вытянул голову вперёд и понёсся на незваного гостя. Хозяйка ловко на лету ногой прервала неожиданную атаку. Петух отлетел в сторону, обидчиво склонил голову набок и посмотрел на Костика круглым глазом так, словно говоря: я тебя запомнил.

Глафира Яковлевна поднялась на старое скрипучее крыльцо и пропустила Костика вперёд. Полутёмные сени и открытая настежь дверь на кухню. Слева в дальнем углу печка с полатями, ближе к двери небольшой стол, покрытый выцветшей и местами изрезанной клеёнкой. Справа пузатый рукомойник с круглой раковиной и квадратным небольшим зеркалом на стене.

— Без костылей сложно ходить? А то на крыльцо еле залез. Сильно поранетый, видно. Покушать сейчас соберу, а то голодный, наверное. Вечером баньку Валерка истопит. Вот в той комнате и располагайся, — хозяйка махнула рукой на дверь сразу за умывальником. — Постелька заправлена.

Костик оглядел небольшую комнату. Кровать, стол, стул и кургузый, слегка завалившийся на стену бельевой шкаф. На подоконнике низкого окна стоял цветок с длинными острыми мясистыми листами. Или это не листья? Интересное растение.

Хозяйка, видно заметив взгляд Костика, сказала:

— Алой. Кровь ранку хорошо чистит, грязь вытягивает. Могу убрать, если мешает.

— Нет, нет, не мешает, — поспешно ответил Костик.

— Ой, — Глафира Яковлевна всплеснула руками. — Вещмешок оставила на крыльце. Сейчас занесу. А ты переодевайся.

Хозяйка ушла. Костик опустился на стул и поставил рядом костыли, прислонив их на крышку стола.

Отвыкли ноги от кирзовых сапог за время лежания в госпитале. И Костик с наслаждением стянул и облегчённо вздохнул.