Прыжок
Шрифт:
И тут в их беседу с привратником вмешался второй, до сего момента сидевший молча.
— Ты — руигат? — с едва сдерживаемым восторгом в голосе спросил он Тиэлу.
— Да, — кивнул мастер и, развернувшись, двинулся к двери, ведущей внутрь дома. А то что-то он как-то подзадержался в прихожей.
Примар, как именовали его двое у входа, обнаружился в главном зале. Вообще, весь этот дом представлял из себя строение, выполненное в стиле эпохи Криши, среди архитекторов называемой «стилем семи симметрий». Нет, Тиэлу не был таким уж знатоком архитектурных стилей, но перед тем как он отправился на назначенную ему встречу, сформированная адмиралом группа руигат провела большой комплекс мероприятий по ее информационному обеспечению. Место встречи тщательно изучили, в Сети были найдены внутренние планы дома и снимки интерьеров, а также подняты архивы запросов сервисио
Кроме того, выяснилось, что группа насильеров, которая обратилась к Интенель, далеко не единственная. Подобные группы существуют и в других поселениях, хотя, далеко не во всех, и время от времени контактируют друг с другом. Впрочем, не слишком плотно — сообщества насильеров по большей части оказались довольно обособленными. Но за несколько дней наблюдения удалось выйти на след еще трех групп насильеров. И ниточки контактов тянулись и дальше. Причем одна из них тянулась в сам Иневер…
А вообще, у Тиэлу, сложилось мнение, что адмирал и Старшие инструкторы решили использовать всю эту ситуацию для того, чтобы обкатать руигат на подготовке и проведении реальной операции. В том же, что его визит к насильерам совершенно точно является началом некой операции, мастер абсолютно не сомневался.
Так вот Примар обнаружился в главном зале. И не один. Сам зал выглядел довольно… своеобразно. Прямо по центру его расположился большой овальный стол, за дальней от входа стороной которого восседало (не сидело, а именно восседало) семь Деятельных разумных, одетых в красные балахоны с капюшонами, полностью скрывавшими лица. Интерьер зала, по сравнению с теми снимками, которые группа информационного обеспечения накопала в Сети, изменился довольно заметно. Нет, сама форма стен и колонн осталась прежней, но вот их внешний вид изменился кардинально. Вместо величественного белого с золотом орнамента стены оказались покрыты каким-то грязно, с подтеками нанесенным составом кровавого оттенка. То там, то тут в хаотичном порядке на них красовались длинные зигзагообразные, с неровными краями разрезы, вызывающие ассоциацию с рваными ранами. Между некоторыми колоннами свисали полотнища то ли знамен, то ли портьер, выдержанных в тех же кровавых тонах, но по цвету чуть темнее, чем на стенах, и также расцвеченные нанесенными черным цветом зигзагами-ранами. Кроме того, по стенам и колоннам были закреплены несколько светильников, стилизованных под факелы. Причем, их иллюзорное пламя так же имело темно-кровавый оттенок, отчего все помещение казалось погруженным в полутьму, но все детали при этом были довольно хорошо различимы. Похоже, дизайнер, создававший этот интерьер, изо всех сил пытался создать в зале этакую тяжелую и гнетущую атмосферу. И ему это удалось. Наверное. Потому что на Тиэлу эта атмосфера подействовала совсем не гнетуще, а наоборот, мобилизующее. Заставив его внутреннего зверя, который жил в любом из руигат, насторожится и ощетинится.
— Как ты посмел войти к Примару, не скрыв глаза? — вскричал «балахон», сидевший с левого края, вскакивая на ноги и выхватывая откуда-то из-под своего одеяния… Тиэлу даже сразу не поверил своим глазам, ибо этот вскочивший выхватил ни что иное, как клинок. Причем, судя по его поведению и тому, что клинок был выхвачен одновременно с угрозой, этот Деятельный разумный (хотя в последнем у Тиэлу, да и у всех, кто принимал участие в подготовке этой операции были некоторые сомнения) намеревался, как минимум, угрожать им другому Деятельному разумному. И это показывало, что насильеры продвинулись по пути насилия куда дальше всех остальных на Киоле. Ну конечно, исключая руигат. Ибо клинок в руках этого левого отнюдь не выглядел как некий обычный инструмент типа кухонного ножа или ножа для резьбы по дереву, который собирались использовать не совсем по назначению. Нет, он был явно создан специально для того, чтобы, как минимум, проецировать угрозу: весь какой-то странный, вычурно-зловещий, украшенный различными выступами, шипами, зубьями и всем таким прочим. Короче, несмотря на свою угрожающую внешность он, похоже, не был пригоден ни на что, кроме как попугать. По-настоящему опасный клинок, как правило, имеет очень чистые и простые формы…
Мастер над вкусом напрягся. Похоже, без еще одного урока не обойдется. Хотя, судя
— Хе-хе-хе-хе… — несколько визгливо засмеялся «балахон», сидевший по центру. — Я так и думал, что эти двое окажутся не способны надеть на руигат мешок. — Он поднял руку и величественно махнул ладонью, после чего вскочивший на ноги «балахон» нехотя опустил нож и шмякнулся обратно на свое кресло, продолжая, впрочем, сверлить Тиэлу злобным взглядом из-под капюшона.
— Приветствую тебя в обители насильеров, руигат. — Так же величественно, как он размахивал руками, заговорил центральный «балахон». — Долгие тысячелетия мы были единственными, кто хранил на Киоле тайну практикования насилия. Именно нам цивилизация Киолы обязана тем, что среди населяющих ее деятельных разумных все еще сохранился дух…
Тиэлу перестал слушать эту пафосную чушь уже на третьей минуте. Первые две он еще добросовестно внимал, пытаясь выудить из вязи величественных благоглупостей хоть какую-то полезную информацию, а потом просто замер, почти отключившись от изливающегося на него потока сознания и соскользнув в состояние «снайпера», как это у них называлось. Ну, это когда ты отключаешься от восприятия отдельных объектов или звуков, а начинаешь воспринимать как бы всю картину целиком, вроде как растворяясь в окружающем мире и становясь его частью. В этом случае человек не только начинает замечать гораздо больше деталей, причем, в том числе и тех, на которые в обычном состоянии даже не обратил бы внимание, но и способен гораздо легче обеспечивать долгую неподвижность собственного тела. Оно вроде как расслабляется и не только легче переносит неподвижность, но и еще приходит в такое состояние, при котором способно довольно долго не требовать отправления естественных надобностей. И вообще, окружающие почему-то замечают впавшего в такое состояние гораздо хуже обычного.
Среди старших руигат ходили слухи, что Товарищ старший инструктор однажды пролежал так, замаскировавшись, более шестнадцати часов. Причем, все это время курсанты старательно искали его в заданном квадрате. И не нашли. А когда он на их глазах поднялся со своей лежки, то выяснилось, что по нему едва только не ходили, а парочка курсантов даже оросила один из вплотную прилегавших к нему камней естественными, так сказать, выделениями своего организма…
Но Тиэлу сейчас требовалась не незаметность, а именно общая сосредоточенность и внимательность к деталям. Что же касается речи центрального «балахона», то кроме мастера ее сейчас слушало еще несколько человек. Более того, она еще и записывалась. Так что если в ней и имеется некая полезная информация, то ее непременно извлекут и без него. А вот такого угла обзора внутренних помещений, как у него, у сидящих за «окнами», подключенными к камерам, разбросанным по его одежде, все-таки нет. Да и не только в зрении дело…
— Да посмотрите же, Примар, он вас совершенно не слушает! — снова взвился на ноги крайний слева.
Центральный «балахон» запнулся и уставил на мастера сердитый взгляд.
— Тебя не интересует то, что я говорю?
— Нет. — Тиэлу, мгновенно выскользнувший из состояния «снайпера», едва только внешняя обстановка изменилась, тут же натянул на лицо слегка скучающее выражение и покачал головой.
— Да как ты смеешь?! — заорал все тот же левый, снова вытаскивая свою художественную поделку. Тиэлу деланно утомленно вздохнул.
— Мне сказали, — скучающим тоном начал он, — что если я приду к указанному времени в некий дом, то познакомлюсь с людьми, которые практикуют насилие. Я пришел. И что же увидел? Декорации, вычурные, но безвкусные художественные поделки, — он кивнул на клинок, который сжимал в руке левый, — и слова, слова, слова…
— Так ты хочешь увидеть настоящее насилие? — шелестящим шепотом произнес еще один «балахон», сидевший по правую руку от центрального.
— А зачем еще я, по-вашему, сюда явился? — усмехнулся Тиэлу.