Прыжок
Шрифт:
Вышибала Черный Микки и Терри Роулингс оттащили мужчину от девушки. Заломив ему руки за спину, они вынудили того опуститься на колени.
— Ну, в чем дело, приятель? Успокойся, мать твою за ногу, понял?! — возбужденно заговорил Терри.
Мужчина был крупным, высоким, как каланча, а когда он заговорил, то все расслышали в его голосе легкий немецкий акцент.
— Она смеялась надо мной. А я не мог видеть, как она смеется надо мной.
Микки покачал головой и улыбнулся.
— Ну, разумеется,
Терри взбеленился. Повернувшись к Микки, он сказал:
— Обчисти карманы этого гада. Забери его кредитные карточки и наличные. Он должен заплатить за ущерб. Похоже, он легко переживет потерю несколько фунтов. А потом дай ему хорошего пинка!
Микки поволок мужчину по коридору к черному ходу — запасному выходу из здания. Теперь тот что-то кричал то на немецком, то на английском, но никто не обращал на него внимания.
Тедди пригладил волосы большой костлявой рукой.
— Что за мерзавец, черт бы его побрал! Говорю тебе, Стефан, у нас тут такие сплошь и рядом.
Девушка сидела на кровати, ее правый глаз заплыл от ушиба, и одна сторона лица казалась больше другой. Из ранок на брови и на губе сочилась кровь.
— А что будет со мной? — У нее был очень юный голос, ион дрожал от общего потрясения и страха.
Терри посмотрел на нее удивленно, словно уже забыл о ее существовании. Отчасти это и в самом деле было так.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну мне-то что делать?
Он окинул ее лицо опытным взглядом, не дотрагиваясь до него, чтобы не выпачкаться в крови.
— Ничего, выживешь. Поезжай в госпиталь. Пара стежков — и с тобой все будет в порядке…
Возвращаясь со Стефаном в кабинет, он по пути сказал:
— Я подключу другую шлюху. Мы вернемся к делу через пару часов… Что за мерзавец, а?
Спустя десять минут Стефан уже отъезжал от клуба на своем «Мерседесе».
Израненная девушка делала лихорадочные попытки поймать такси, но ее наряд, само место, где она находилась, и обильные пятна крови на одежде служили гарантией, что никто не остановит машину ради нее.
Она плакала.
Мужчины в крыле все еще находились в сильном волнении. Будучи заперты в камерах после ланча, они занимались, кто чем хотел: некоторые из них вздремнули, другие читали, но большинство мужчин просто лежали, как окаменевшие. Когда мистер Борга начал считать заключенных, все в камерах замерли в ожидании, когда, по выражению местных шутников, «шар взлетит в воздух».
Мистер Борга открывал маленький глазок пальцем, заглядывал в камеру, называл номер камеры; выслушивал в ответ: «Здесь!» И только после этого сам смотрел, все ли люди из тех, кто должен там быть, находятся в камере — точно ли они «здесь».
Когда
Камера девятнадцать?
— Здесь! — послышался ответ.
А потом раздался звук шагов тюремщиков, удалявшихся по направлению к двадцатой камере. Спустя какое-то время он вернулся к камере Бенджамина Дейвса и снова приподнял глазок на двери… Таким образом, «воздушный шар взлетел» лишь спустя примерно десять минут, когда мистер Борга произнес высоким, исполненным недоверия к собственному зрению, голосом:
— Этот подонок и правда устроил себе комплект мягкой мебели!..
Все крыло разразилось оглушительным смехом. Заключенные услышали, как со скрипом открылась дверь и Бенджамин Дейвс торжествующе прокричал:
— Я же говорил вам, что это у меня уже было раньше! — почти ревел он. — Вот почему я вышвырнул свою кровать!
Джорджио и Чоппер плакали от смеха, слушая перебранку Дейвса с тюремщиком. Как, впрочем, и все мужчины в крыле, включая тюремщиков.
Мистер Борга, все еще не веря своим глазам, кричал:
— Ты только не смей говорить мне, что тебе это передали во время посещения, Дейвс! Иначе я посажу тебя в карцер! Где ты это взял?! Ну, давай говори, я хочу знать…
Бенджамин вышел из камеры в коридор, чтобы все могли слышать его слова, и произнес покаянным тоном:
— Вы помните, у нас как-то были уроки драмы?
— Ну и что? — враждебно спросил мистер Борга.
— Помните, их прервали из-за того, что, как обнаружилось, один пожизненник слишком козырял перед учителем драмы?
Теперь рассмеялся даже мистер Борга.
— Ну, да. Я помню это, Бенджамин.
— Ну так вот: все стойки были заперты в постановочной комнате, не так ли? А этот прекрасный розовый диван и два кресла, обитые дралоном, просто так стояли там никому не нужные. Вот я и подумал: а почему бы мне не забрать их? Хотя, конечно, диван не очень подходит к моей камере…
Мистер Борга буквально взревел от хохота:
— …Я тебе не верю, черт побери! Я в этой тюрьме уже двадцать лет, а ты умудряешься поразить меня! Так вот почему Эрик пригласил нас на чай и взглянуть на свои долбаные картины, да?
Бенджамин энергично затряс головой.
— Вам следовало посмотреть, как мы пытались затащить этот хлам в крыло. Да так, чтобы вы не увидели и не услышали нас, мистер Борга. Вот уж где была настоящая потеха! Нам требовалось протащить барахло мимо камеры Эрика и мимо всех! Представляете, мы тащили диван на цыпочках! Именно так.
Мистер Борга хохотал, чуть ли не впадая в истерику.
— Можно, я оставлю гарнитур у себя?
Вытащив огромный белый платок, мистер Борга промокнул глаза от слез и громко сказал: