Прыжок
Шрифт:
Все были поражены решением Левиса взять Сэди под крыло. Он всегда любил мальчиков со свежими лицами, с мускулистыми телами и симпатичными мордашками. Вероятно, в такой непоследовательности Левиса таился скрытый смысл, но пока никто не выяснил, в чем он заключался.
— Подай мне чашку чая, Тимми, будь другом.
Люди в комнате застыли в напряжении: все молча наблюдали, как Тимми оторвал свою тушу от стула и встал. Все, включая тюремщиков, знали: старина Тимми по-своему любит Сэди. Вне тюрьмы Тимми не уделил бы подобному типу и минуты. Но как человек, который
На свободе у Тимми были жена и дети, которых он обожал, что проявлялось в свойственной ему грубой манере. А оказываясь за решеткой, он всегда подбирал себе партнера-гея. Тимми любил заниматься сексом, и его к тому же в подобной ситуации радовало, что парень, в свою очередь, нуждается в нем.
Тимми не понимал, что значит любить, и не смог бы объяснить этого ни себе самому, ни кому-либо другому. Он знал одно: ему нравилось быть с кем-нибудь, нравилось за кем-то ухаживать. Эти парни заменяли ему жену — обожаемую Ви. Он мог доверять им. Благодаря тюремным «женам» время проходило чуть быстрее. Сэди был для него и женой, и любовницей, и ребенком в одном лице.
А теперь Сэди приблизил к себе Левис. Тимми имел лишь то слабое утешение, что Сэди не доволен своим нынешним положением. Другой гей на его месте, скорее всего, наслаждался бы сомнительной славой возлюбленного такого авторитета, как Левис. Но Тимми знал, что Сэди был очень к нему привязан, причем совершенно искренне. Это особенно ценилось в том мире, где любое удобство завоевывалось тяжким трудом: Сэди в глазах Тимми был просто алмазом чистой воды.
Левис проследил взглядом, как Тимми осторожной походкой вышел из комнаты. Его огромный рост в сочетании с подавленным видом — вот что пролилось бальзамом на душу Левиса.
— В чем дело, Сэди? Скучаешь по своей старой пассии?
Сэди сосредоточился взглядом на костяшках домино.
— Вы знаете, что это не так, мистер Левис. Но мы с Тимми были добрыми друзьями.
Левис с удовольствием скользил взглядом по нежным чертам лица Сэди.
— А ты знаешь, почему я подобрал тебя, Сэди?
Он дождался того момента, когда Сэди покачал головой в ответ, и продолжил:
— Я подобрал тебя из-за твоей внешности: ты похож на маленькую плаксу, что соответствует твоей сути. В тебе есть какая-то ранимость, а это мне нравится. Я могу вести себя с тобой, как полный ублюдок, и наслаждаться этим. Но я также чувствую и легкие уколы вины. И от этого все мне кажется еще лучше, еще приятнее. Не жду, что ты меня окончательно поймешь. Но все равно решил тебе об этом сказать.
Сэди смотрел на него во все глаза, и Левис с удивлением прочитал в них глубокое понимание.
— Мистер Левис, люди так поступали со мной почти всегда, еще с тех времен, когда я был ребенком. Я понимаю больше, чем многие думают. И тут было неважно, подбирал ли меня бизнесмен ради короткой интрижки или брал здоровенный маляр с волосатой задницей, который стыдился того, что делает. В конце концов,
Сэди спросил себя: а не зашел ли он слишком далеко? Потому что лицо Левиса вдруг напряглось так, что туго натянутая кожа на скулах заблестела. Сэди понял: Левис крепко сжал зубы.
И тогда Левис улыбнулся.
— Пока ты будешь бояться, Сэди, все сказанное мной не потеряет своего значения. А почему ты боишься — это твое дело. — Он заговорил громче, с повелительными интонациями: — Ну а где же чашка чая?
Тимми медленно вошел в комнату, осторожно неся перед собой оловянную чашку на блюдце, стараясь не перелить чай через край. Он с преувеличенной аккуратностью поставил чашку на стол рядом с Левисом.
Левис так поглядел на чашку, словно в ней был не чай, а нечто особенное.
— А где чашка для Сэди, Тимми?
— Я вовсе не хочу чаю, мистер Левис! — смутился Сэди. — Но все равно спасибо…
По ходу телепередачи «Соседи» разгорелся какой-то спор: громкие, пронзительные голоса персонажей с экрана нагнетали напряжение в и без того накаленной атмосфере комнаты отдыха.
— Выключите этот ящик! — жестко приказал Левис.
Телевизор был немедленно выключен. В наступившей тишине комнаты слова Левиса зазвучали угрожающе:
— Если я говорю, что ты хочешь чашку чая, Сэди, значит, так тому и быть. Принеси еще чашку, Тимми.
Джорджио отметил, как несколько раз поменялось выражение лица Тимми, переполненного эмоциями, затем верзила повернулся и вышел из комнаты. Двадцать пар глаз проводили его взглядами, все удивились про себя тому, насколько Тимми спокойно воспринимает происходящее. И все же никто не стал меньше уважать его из-за этого, все понимали: будь любой на месте Тимми, он поступал бы так же. Это диктовалось необходимостью выжить.
Теперь Левис наслаждался чувством удовлетворения. Он взял со стола костяшку домино:
— Шесть — шесть. Похоже, я выиграл, а, Сэди?
Сэди опять посмотрел ему в глаза.
— Вы всегда выигрываете, мистер Левис. — тихим, женственно тонким голосом размеренно произнес он.
Джорджио обратил внимание на то, как вокруг них постепенно возобновились разговоры, послышался стук пепельниц и чирканье спичками. Он видел, что люди в комнате успокоились и вернулись к своим прежним занятиям, пытаясь выбросить превратности судьбы Тимми из головы.
Левис снова увлекся в домино. Джорджио внимательно следил за ним. И сделал для себя вывод: теперь, когда Тимми расстроен потерей Сэди, у него появился союзник в игре против Левиса.
Джорджио смотрел на самого матерого преступника Британии и поражался — каким образом этот человек сумел подавить их всех так быстро и безоговорочно? «Когда удеру отсюда, обязательно позабочусь о том, чтобы все узнали, как я переиграл этого злобного типа, Дональда Левиса». — Эта мысль грела Джорджио душу. Но пока он не оказался вдали отсюда, в надежном месте, ему придется не высовываться, как и всем остальным.