Прыжок
Шрифт:
— Да я что? Я ничего, — пробормотал растерявшийся дедок и отступил с явным намерением слинять.
— Стой! Куда собрался? Я пойду с Витольдом дела улажу, а ты принеси топор побольше и коней нам оседлай. Артем, возьми топор и поруби шесты на куски метра по два, а то не увезем, потом помоги Сторму оседлать коней, и выводите их во двор. Вещи на моего Серого не грузить, навьючьте на какую-нибудь из двух оставшихся. — Раздав всем задачи, Тангар вошел в дом.
— Во как! Раскомандовался! Как будто он здесь хозяин! И куда, спрашивается, на ночь глядя собрались? — обиженно пропыхтел Сторм, провожая взглядом охотника.
Старикан притащил здоровенный топор и, ничего не говоря, кинул его под частокол. Сняв фонарь с воротного
— Выводи, там возле ворот коновязь.
Вывели лошадей, и старик помог мне навьючить на коня наши вещи. Когда я уже забеспокоился долгим отсутствием охотника, дверь дома открылась и по ступенькам сбежал Тангар. Вид у него был довольный. Из чего я сделал вывод, что торги состоялись и прижимистый толстяк отдал всю причитающуюся нам плату. Привязав повод нагруженной лошади к задней луке, Даго одним движением запрыгнул в седло. Ну и я выпендриваться не стал, вставил ногу в стремя и взгромоздился на своего коня. Когда мы выехали за ворота, Тангар остановился и окликнул дедка:
— Сторм, подойди.
Старикан нехотя выполнил просьбу, явно ожидая подвоха.
— Ну, чего опять не так?
— На, держи, за лошадей. — И охотник кинул монету, а когда она исчезла в стариковских руках, спросил: — Что-то Торвальда не видно. Неужели спать пошел?
— Не знаю я, то не моего ума дело, — коротко ответил дед.
— Ну а если подумать, — стоял на своем Тангар, крутя между пальцами еще одну монету. — Если вспомнишь, и этот серебряный будет твоим.
— Хм, кажется, вспомнил, — сказал Сторм, с опаской оглянувшись на прикрытые ворота. — Но я бы вспомнил еще быстрее за два серебряных.
— Хорошо, держи. — И еще две монеты перекочевали к старику.
Спрятав их, Сторм снова боязливо оглянулся и вполголоса сказал:
— Он выехал через другие ворота, пока вы были на пристани. Витольд приказал, когда ты заявишься, оседлать незаметно коня для Торвальда… как только он потребует. Больше ничего не знаю. — И старикан быстрым шагом вернулся за ворота и загремел запорами.
— Ну что, поехали, Артем, — сказал Даго, трогаясь с места, и, когда мы отъехали метров на двадцать, процедил: — Думается, сегодня ночью мы еще встретим этого Торвальда, хотя, может я и ошибаюсь.
Свет двух лун и звезд освещал нам путь, и мы, подстегнув лошадей и перейдя с шага на рысь, потрусили по дороге. Кони застоялись, и потому их даже подгонять не пришлось, наоборот — приходилось то и дело придерживать, чтобы не сорвались в галоп. Ночь есть ночь, и стоит лошади испугаться, она может угодить в яму или споткнуться и свернуть себе шею. Дорога тянулась вдоль берега, леса здесь уже почти не было, лишь время от времени попадались поляны с торчавшими пеньками. По пути нам встретилось еще несколько лагерей, за частоколами горели костры, разговаривали
Лошади перешли на шаг, и, не откладывая в долгий ящик, я дал под бока своему коньку и, поравнявшись с охотником, задал ему интересовавший меня вопрос:
— Даго, а кто такой Сторм и почему ты так с ним разговаривал? Да и, кстати, сколько мы заработали на древесине и трофеях и почему этот Витольд решил нас грохнуть?
— Сторм — это Витольдов закуп, проще говоря, торгаш выкупил долги дедка, хотя тогда еще он не был старым. Сторм как-то проговорился, что он уже лет десять работает на Витольда. Долг был большой, и Сторму грозило либо рабство, либо рудники, и, выкупив его, торговец получил почти раба. Теперь что у нас вышло по деньгам… В общем, получилось сто пятьдесят золотых: сто десять за черную древесину и сорок за трофеи. Из всей суммы пятьдесят — твои. Средний наемник зарабатывает столько за полгода, а ты за неделю, так что тебе повезло. Немалые деньги за месяц.
— За месяц? — не понял я.
— Да, за месяц. А ты думаешь, эти трофеи в пещере сами появились, — усмехнулся Тангар.
— А это много? Ты не рассказывал о денежной системе вашего мира.
Даго придержал разогнавшегося было коня, и когда наши лошади опять сравнялись, ответил:
— Немало. Но я считаю, ночная дорога не самое подходящее место для такого разговора. Сейчас надо думать, где нас ждут Торвальд и его подручные, а то, что он будет не один, — это точно. Знаю я таких, как он: бравады много, а толку чуть.
— А зачем торговцу убивать нас? — Мне сложившаяся ситуация вообще была непонятна.
— Убрать нас вполне в духе Витольда. То, что работать на него я больше не буду, я ему сказал, еще когда уходил в Лес. Витольд потому и продержался так долго на контрабанде, что всегда зачищает ненужных ему людей. И я знал об этом, когда говорил, что это последняя ходка. Лучше сразу решить вопрос и показать свою силу, чем ждать удара в спину, к тому же если все удастся, то мы поимеем денег с жирной свиньи. Скоро появится крепость, объедем ее, километрах в четырех от нее дороги сходятся в Кривую балку, думаю, там нас ждать и будут. Чтобы ее миновать, надо давать большой крюк, и Торвальд наверняка об этом знает.
— Что за Кривая балка? — спросил я.
— Головная боль местного барона и властей города. Глубокий овраг тянется почти на километр, а вокруг заболоченная местность. Его уже и засыпать пытались, и через болота дорогу намостить — все без толку. Сделали мост через овраг, и на этом все и закончилось. Весной во время дождей там только по дороге и мосту проехать и можно. А вон и крепость. — И Даго показал на огни в нескольких сотнях метров от нас.
Редкий лес из молодых деревьев закончился, и благодаря лунному и звездному свету можно было разглядеть крепостную громаду: стены и большая часть защитных сооружений были сооружены из камня. Дорога в этом месте разветвлялась, один путь шел прямо, а второй сворачивал к крепости. Мы поехали прямо. После развилки началась хорошо укатанная дорога, коней пустили рысью. Я задумался о том, что скоро мне придется убивать совершенно незнакомых людей, а иначе они убьют нас. Это Тангару все по барабану, а вот я даже и не знаю, смогу ли просто взять и убить. Так ни до чего и не додумавшись, я решил действовать по обстоятельствам. Мы уже отмахали пару километров, и местность вокруг начала меняться.