Псарь
Шрифт:
— В смысле?
— Может возьмём за горло, да тряхнём немного?
— Нет, не надо их трогать, — отмахнулся я. — Сегодня вечером у нас праздник, а завтра уходим из города. Хватит уже бока отлёживать на перинах и подушках.
— Подумать только! Какие твёрдые здесь подушки! — ухмыляется Рэйнар не переставая жевать. — У тебя все руки синие, а один из братьев щеголяет шишкой на лбу. Тоже, наверное, от подушек и перины?
Он довольно хохочет и вновь принимается за еду. Вот обжора!
Деньги таяли, как лёд в мае. Когда мы пришли в Сьёрра, то в моих кошельках бренчало шесть
Хозяин обещал постараться и к вечеру всё было готово.
Посередине стола высились три, украшенных свежей зеленью блюда. На них, словно на пьедесталах лежали жареные поросята, как памятники греху чревоугодия. Поджаренная корочка отливала золотистым блеском. Она просто требовала воздать должное искусству повара, не забывая о таланте винодела, который присутствовал на этом празднике в виде приличного бочонка Камбарского вина. Это красное вино, доставленное из южных земель, изумительно подходило к мясу. Благородный бордовый цвет радовал глаз, а аромат напоминал о жарком южном солнце, которое щедро делилось своим теплом с землёй камбарских виноградников.
Конечно, для вас, привыкших к утончённому вкусу и изящной сервировке, всё это покажется грубой деревенской пищей. Пусть так. Но здесь нет ресторанов! Да, эта пища проста и незатейлива, но в ней нет ни грамма химии.
Между румяными поросятами, в овальных тарелках лежала копчёная рыба. Её нежное мясо, щедро приправленное солью и жгучим перцем, таяло во рту. Я не знаю с чём сравнить этот вид. На ум приходит лишь дальневосточная чавыча и то — лишь формой и размерами. Стояли миски с икрой, отливающей сочным янтарным блеском. Кстати, — изумительного вкуса. Особенно с белым хлебом.
Кроме морских даров, присутствовали и речные. Если точнее — местные ракообразные. Или крабообразные? Не знаю, но присутствовал мясистый хвост и массивные клешни. Причём, клешней не по две штуки на персону, а по четыре. Как эти создания умудряются ими управлять — ума не приложу. Раки крупные, гораздо больше моей ладони. При варке стыдливо краснеют, потом удивлённо выпячивают глаза и превращаются в пивную закуску. Превосходно идут под свежее пиво и белое вино из королевства Камбар.
Зелень, салаты, горячий хлеб… Нет, дамы и господа, это не хлеб! Это, чёрт побери, симфония из сдобных ароматов. Кстати, в Сьёрра любит запекать булки с сыром и маслом, с пряностями и мелко порубленными травами. Кушать надо горячим, иначе удовольствие превращается в скучное насыщение.
Я бросил взгляд на застолье, облизнулся и собрался идти во двор.
— Положи на место, — буркнул Мэдд, увидев как один из близнецов пытается свернуть клешню раку. — Потерпи немного!
— Я терплю, — послушно кивнул Тэрр и убрал руки от стола.
— Мой братец стал слаб на голову! — вздохнул Торр.
— Что?!
— Раньше
Ещё утром, до начала праздника, у меня был разговор с Андреем. Говорили несколько часов. О чём? О разных вещах. Я не буду вдаваться в подробности нашей беседы. Извините, но это останется между нами. Скажу одно — это тяжёлый разговор. Откровенный, мужской разговор. Многое пришлось объяснить этому пареньку и многое понять самому. Но это даже к лучшему. Не осталось недомолвок и вопросов. Ему тяжело здесь, но отныне это его дом. А я, вместе с воинами, — его семья. Единственная.
Потом начался праздник. Вэльд подготовил Андрея. Объяснил, что должен делать и что должен говорить тот, которого принимают в семью. В конюшне Андрея Волкова ждала осёдланная лошадь. Даже чересседельные сумки были подвешены. Парня подсадили в седло, а Торр и Тэрр встали по бокам. Взяв лошадь под узды, они торжественно вышли со двора гостиницы на улицу. Медленно обошли вокруг дома и так же неторопливо вернулись обратно.
Когда они въехали на двор, то там их ждал я. Позади меня стоял Рэйнар с подносом. На подносе лежал кусок хлеба и стояла кружка вина. Не переживайте, вина там почти не было. Символически плеснули, чтобы парень вкус почувствовал.
Все остальные, с серьёзным видом стояли позади меня. С оружием. У дверей гостиницы замер хозяин. Понимает, что это большое событие. Традиция, пусть и забытая в южных землях, но северяне бережно хранят память своих предков. Процессия остановилась, Андрей слез с лошади и подошёл ко мне.
Я вдохнул побольше воздуха и медленно, проговаривая каждое слово, начал:
— Тот, кто прошел по северным тропам, — начал я и парни тихо вторили моим словам:
— Назад не отступит…
— Тот, кто различает голоса северных ветров.
— Не будет глух к мольбам страждущих…
— Тот, кто ведом Богами Севера…
— Не знает слова «невозможно»…
Обряд посвящения длинный. Я едва запомнил все пункты, которые обязан ему передать. Андрей стоял с серьёзным видом и тихо повторял за мной. Да, это всего лишь слова. Да, это всего лишь традиция. Да, это всего лишь красивый ритуал. Но я видел его глаза. Глаза маленького человека, который знает, что такое настоящая боль и что значит потерять близких тебе людей. И повторяя за мной эти бесхитростные слова, Андрей Волков расправлял плечи. Да, ему многое придётся пережить и многое сделать. Но сегодня его первый светлый день, после череды потерь и неудач. День, когда он обрёл новую семью. Семью воинов.
— Я буду с вами, — твёрдо говорит он. — Всегда…
— Тот, кто встал рядом… Должен хранить свою честь и… свой меч.
Андрей как-то ошалело принял подарок. Не поверил, что отныне это его оружие. Обвёл нас всех взглядом и расплакался… Чёрт побери! Даже вечно хмурый Мэдд и тот прослезился. Вэльд тоже смахнул слезу, хотя выглядел невозмутимым и серьёзным.
Потом был большой праздник. Нет, никто не напился. Никаких хмельных разговоров и задушевных бесед. Андрею желали удачи в будущих делах и битвах. Богатой добычи в походах и любви красивых женщин. Да, Андрей Волков — сегодня твой день…