Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны
Шрифт:
Чтобы самолет смог поднять 5-тонную бомбу, на нем установили новые двигатели, АШ-82ФН. Н. С. Скрипко пишет: «На тяжелом бомбардировщике Пе-8, который ранее мог поднимать максимальную бомбовую нагрузку до 4000 килограммов, конструкторы установили четыре новых, более мощных двигателя, усовершенствовали бомболюки… Однако должен оговориться: модернизированный дальний бомбардировщик Пе-8 по ряду причин в серийное производство не пошел — вместо него решили резко увеличить выпуск усовершенствованного двухмоторного фронтового бомбардировщика Пе-2» (там же).
Модернизированный
Подведем итог. Сталин не мог летом 1939 года шантажировать Гитлера тысячью самолетов с 5-тонными бомбами, потому что:
в 1939 году самолет был только принят на вооружение и начал выпускаться. К началу Второй мировой войны в СССР имелось всего два самолета ТБ-7;
самолет ТБ-7 даже с моторами АМ-35А не был способен поднять 5-тонную бомбу. Такая возможность появилась только в 1942-м, с появлением серийных моторов АШ-82ФН;
5-тонных бомб в Красной Армии в 1939 году не было.
Но, несмотря на все это, Сталин должен был грозить Гитлеру тысячью самолетов ТБ-7. А раз он этого не сделал — он, коварный горец, хотел развязывания Второй мировой войны…
Все логично. Все, все сходится.
Читаем Суворова-Резуна дальше.
А он, знаете, уже считает, что, имея тысячу ТБ-7, можно было бомб вообще не сбрасывать.
«Можно было бы просто пригласить Риббентропа (а то и самого Гитлера), а потом просто и четко изложить свою позицию… Если начнете, мы бросим в Польшу пять миллионов добровольцев. Мы дадим Польше все, что она попросит, мы развернем в Польше партизанскую войну и начнем мобилизацию Красной Армии. Ну и ТБ-7… Каждый день».
Хороший совет. Еще один прекрасный совет мудрому Сталину.
О, мы помним, что Польша просила. Так просила! Так слезно умоляла Сталина!
О чем? Чтобы он не посылал на ее территорию Красную Армию!..
Переговоры 1939 года СССР с военными делегациями Франции и Англии зашли в тупик именно потому, что Польша отказалась пустить на свою территорию красноармейские части. Поляки поверили обещаниям французов и англичан, что через 15 дней после нападения на: Польшу те нанесут по Германии удар.
Поляки держались куда больше 15 дней. Англичане и французы им на помощь так и не пришли. Все это время поляки СССР ни о чем не просили.
17 сентября, убедившись, что англичане и французы предали Польшу, Сталин сам ввел свои части в Западную Белоруссию и Западную Украину.
Сделал это он, конечно, зря. Надо было 1 сентября «бросить в Польшу пять миллионов добровольцев». А потом сделать «все, что Польша попросит», то есть вывести эти пять миллионов добровольцев обратно. Логично?
Вполне. Если мы направляем пять миллионов добровольцев в Польшу, то когда-нибудь их оттуда надо выводить? Вот сразу и выведем, как только Польша попросит.
А тем временем начнем бомбить Берлин. Чтобы гибли женщины и дети. Чтобы немецкий народ запел: «Не смеют крылья черные над родиной летать».
В США было полно немцев и австрийцев, и с родственниками в Третьем рейхе. Эх, бросились бы и они! Снесли бы Белый дом по дороге. Разобрали бы его по кирпичику… И началось бы…
Суворов-Резун всегда хорошие советы дает. Ну не прекрасный ли совет — ввязаться в войну? Это — то, что СССР и надо было тогда.
Читая первые строки книги Суворова-Резуна, я сначала думал, что Сталин готовил удар по Германии. Да нет, не Сталин хотел войны — это Резун хотел! Да еще какой! По тысяче бомбардировщиков на Берлин — каждый день! Ради Польши, которая видит Красную Армию в гробу, в белых тапочках и конфедератке. И вообще била Красную Армию в 1920-м.
Перед войной советник польского посольства в Англии А Яжджевский уверял временного поверенного в делах Германии в Англии Т. Кордта: «… Германия… может быть уверена в том, что Польша никогда не позволит вступить на свою территорию ни одному солдату Советской России, будь то военнослужащие сухопутных войск или военно-воздушных сил».
Временный поверенный Германии писал 18 апреля 1939 года в Берлин: «Тем самым положен конец всем домыслам, в которых утверждалось о предоставлении аэродромов в качестве базы для военно-воздушной операции Советской России против Германии. То же самое относится и к Румынии. По словам г. Яжджевского, хорошо известно, что авиация Советской России не обладает достаточным радиусом действия, чтобы с баз, расположенных на территории Советской России, атаковать Германию. Польша тем самым вновь доказывает, что она является европейским барьером против большевизма» (СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны. С. 338).
«Барьер для борьбы против большевизма…» За то, что Польша стала барьером, немцами будет убит каждый шестой поляк.
Но что вспоминать — вернемся к Суворову-Резуну.
«На 22 июня, — пишет он, — советская стратегическая авиация в своем составе больше армий не имела. Осталось только пять корпусов и три отдельных дивизии. Основное их вооружение — ДБ-ЗФ. Это великолепный бомбардировщик, но это не стратегический бомбардировщик».
Не стратегический…
Это страшно.
Это ужасно, что вместо самолетов ТБ-7 с сорока 100-килограммовыми бомбами на Берлин пришлось посылать самолеты ДБ-ЗФ с пятнадцатью 100-килограммовыми.
Когда на Берлин падали 15 бомб, Гитлер — руку козырьком — пристально глядел в небо, пересчитывая их, а потом успокоительно говорил: «В бункер не спускаемся. Эти самолеты не стратегические. У них не по 40 бомб, как было вчера, а только по 15».
Раньше, до Суворова-Резуна, мы блуждали во мгле, думая, что в войне с Германией американские четырехмоторные «стратегические» самолеты были менее эффективны, чем русские «нестратегические» двухмоторные Ил-4, которые, однако, спускались низко и наносили точные удары по военным объектам.