Псевдоним(б). В поисках Шекспира
Шрифт:
Нет, надо как-то уезжать отсюда. А то сопьюсь здесь с этим Олегом. Поэтому после ужина Алекс так в лоб Олегу и сказал:
– Итак, пить или уезжать?
– Странная дилемма…
– А что? Привыкли к гамлетовскому: быть или не быть? Работать или не работать? Пить или не пить? Так он это в шутку сформулировал так, а потом еще две страницы эту шутку объяснял, а по большому счету и до конца пьесы. Выбор должен быть между действиями, а не между действием и бездействием.
– И что это за выбор: если уезжать, так не пить, что ли? Вы что мне предлагаете?
– Нет, совсем не так. Наоборот,
– А что случилось?
– А то, что ваших цифровых технологий совершенно недостаточно, чтобы найти автора.
– И что еще нужно?
– Мне нужна «живая» книга, кое-что проверить.
– Хорошо, но объясните что именно.
– Ладно. Попросите принести еще кофе в большой кабинет.
– Николай! – громко позвал Олег.
К столику подошел уже знакомый Александру внушительных габаритов охранник.
– Закажи, пожалуйста, кофе в большой.
– Хорошо, Олег Петрович.
Они с Олегом вошли в кабинет, и Александр включил компьютер.
– Вот смотрите, Олег Петрович, – не удержался он.
– Смотрю, Александр Дмитриевич, в оба смотрю. Но куда?
– Вот сюда, на оборот титула.
– И что я должен здесь увидеть?
– Не что, а кого. Но лучше смотреть не на компьютере, а в оригинале. Книжка эта из университетской библиотеки Майами. Хотя почти все первые Фолио собраны в библиотеке Фолджера в Вашингтоне.
– Так вы что, в США собрались?
– Не хотелось бы. Надеюсь, и тех нескольких экземпляров, что есть в Великобритании, нам хватит. Парочку и в Интернете выложили. Но оборот титула никто, кроме сотрудников библиотеки Майами, сканировать не стал.
– И что на этом обороте? По-моему, все-таки просто просвечивает титульный лист. Изнанка портрета Шекспира.
– Да, в принципе так и должно быть. Обычно на обратной стороне титула ничего не печатают. Это не принято и ухудшает качество лицевого портрета.
– Конечно.
– Но вот эта изнанка явно отличается от лица.
– Разумеется, это же зеркальный вариант.
– Не в этом дело. Посмотрите на портрет на титуле. Это живое лицо?
– Ну… гравюра вроде.
– Притом парадная гравюра. А если отвлечься от жанра, я бы сказал, что лицо это скорее неживое, чем живое. Похоже на маску. Вот видите, даже границу маски видно.
– Возможно. Не знаю, насколько это вероятно.
– Сейчас не об этом. Просто я о впечатлении от портрета. Раз кто-то в нем даже маску видит, то изображенное не очень-то живое. Теперь смотрите на оборот.
– Да, тут лицо гораздо более живое. Но возможно, потому что это оборот? Не такой четкий оттиск, всё расплывчато, и это добавляет живости.
– А я не уверен. Может, поэтому, а может, и не потому. Нужно увидеть оригинал. Посмотреть с разных углов, при разном освещении. Мне кажется, здесь вообще другой человек.
– Как другой?
– Так. Тот, на титуле, круглолицый, без бороды. Этот, изнаночный, с узким лицом и бородкой клинышком. Разве не так?
– Да, похоже. Вы правы, нужен оригинал. Может, купить?
– Это вам обойдется в три-четыре раза дороже всей моей зарплаты.
– Что? Два миллиона долларов?
– Не меньше. Да и кто для вас специально аукцион будет устраивать?
– Очень уместная шутка.
– Виноват, больше не буду.
– У шефа с чувством юмора всё в порядке. Но, согласен, покупать не будем.
– Тогда надо ехать.
– Я попробую ему это объяснить.
– Объясните. И объясните заодно, что нам также нужно в Париж, и не исключаю, что в Венецию.
– Это еще зачем?
– В Париже книга, где опубликован код, который мог быть использован при зашифровке имени автора. Ее мне тоже нужно посмотреть в оригинале. А в Венеции – поискать следы Шекспира, да и еще одну книжку с кодом. Пожалуй, только в Италии ее и достанешь.
– Ну не знаю, получится ли организовать такую командировку. В стране кризис, да и ваша зарплата много съедает.
– Ладно, не в деньгах счастье. Выдайте мне аванс за первый месяц, и я обойдусь без командировочных.
– А вот это сильный аргумент.
1599
Самым сильным аргументом, чтобы пока не ехать в Стратфорд, была необходимость следить за подозреваемыми, неотлучно находясь при театре. Шакспер пробовал уже на собственный страх и риск проследить за тем, кто передавал ему пьесы, но безуспешно. Гонцы (каждый раз это был новый человек) тут же заворачивали в ближайшую таверну и располагались там пить и есть, причем так основательно, что сразу становилось понятно: уйдут они не скоро. А Уиллу рукопись нужно было передать побыстрее, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, и сидеть в кабаке неизвестно сколько времени он не мог. Да и видно было, что передавали рукопись люди случайные. Их, вероятно, нанимали прямо на улице и просили отнести посылку. Кто же откажется от шального заработка? Они находили Шакспера, которого не знали в лицо – не зря всякий раз спрашивали: «Вы господин Шакспер?», – избавлялись от рукописи и отправлялись поскорей проедать-пропивать полученное. Посыльных явно выбирали из тех, кто не имел ни желания, ни возможности откладывать деньги на черный день. Черный день для них всегда был сегодня.
Другое дело, что кто-то должен был контролировать работу посыльных, чтобы они – не дай бог! – не потеряли рукопись. Но этот контролер, вероятно, вел бродягу до встречи с Уиллом и тут же исчезал.
Так что приходилось ограничиваться наблюдением за подозреваемыми в те часы, когда они приходили в театр. Последнее время совсем пропал граф Эссекс, и давно уже не появлялись Саутгемптон с Ратлендом. Поговаривали, что все три графа отбыли в Ирландию – подавлять мятеж. Впрочем, красавец Генри Ризли и изысканный Роджер Мэннерс (граф Саутгемптон и граф Ратленд) воевали совсем недолго. А потом поползли слухи, что и Эссекс не только войну с мятежниками не выиграл, а вообще войска бросил и прямо с поля боя примчался в спальню королевы жаловаться то ли на судьбу, то ли на ирландцев. И королева не сказать чтобы была этому очень рада. Похоже, дела у этого Э. совсем плохи. И если этот Э., паче чаяния, Шекспир, нужно держать ухо востро. К тому же Уилл выяснил, что сей королевский фаворит младше его самого всего на два года, ему сейчас тридцать три, возраст рискованный: похоже, этот Э. – трефовый валет! Или даже король…