Псевдоним(б). В поисках Шекспира
Шрифт:
– Да, по тексту пьесы я мертвый отец живого Гамлета. А в действительности я живой отец мертвого Гамнета… Ты считаешь, что это могло быть простым совпадением?
Ричард прекрасно знал, что это не было совпадением. Но знал он и еще кое-что. То, что ему под страхом смерти запретили говорить Шаксперу правду. Да он и без этих угроз был до смерти напуган и ни под какой пыткой ничего бы ему не рассказал. Поэтому Ричард Бербедж стал судорожно придумывать, как бы перевести разговор в другое русло.
– Уилл, конечно, это просто совпадение, что в этом такого? Не будь таким мнительным! Гамнет –
– И компания меня оштрафует, чтобы покрыть убытки. Когда такое случалось раньше, я первый на этом настаивал. Ладно, Дик, забудь об этом разговоре, просто это совпадение меня больно задело. – Уилл коснулся плеча партнера. – Я пошел слоном, Дик, твой ход. – Но Ричард не очень вдумывался в то, что происходит на шахматной доске. – Дик, мы будем доигрывать партию?
– Конечно. – Ричард схватился обеими руками за голову и уставился на доску. – Уилл, я не хотел тебе говорить… – Он сделал паузу. – Королева в опасности. Ей угрожает черный слон! – Он взял слона и вопреки правилам поставил его прямо перед белым ферзем. Поднял голову от шахматной доски и посмотрел Шаксперу прямо в глаза.
– Эй, Дик… На что ты намекаешь? С чего ты, собственно, это взял? Да за такие слова… можно прямо в «Звездную палату» угодить…
– Нас попросили снова сыграть «Ричарда II». – Он помолчал, словно собираясь с мыслями. – И заплатили баснословные деньги…
Бербедж понимал, что рискует, но решился на этот ход, чтобы отвлечь внимание Шакспера от размышлений о «Гамлет е». Уилл явно не тайный агент. А даже если и агент, то не побежит доносить на свой театр. Невыгодно – он же пайщик! А Шакспер всегда делал только то, что ему было выгодно.
– Нас попросили? И давно? А почему я узнаю об этом последним? И ты молчал… Какие же мы компаньоны после этого?
– Уилл, как ты полагаешь, для чего я сел играть с тобой в шахматы? – Шакспер насупленно молчал, и Ричард с облегчением вздохнул про себя. Его уловка сработала, и теперь Уилл думает только о своих деньгах. – Догадайся, кто нас попросил?
– Генри Ризли?
Теперь настал черед Бербеджа изумляться. Откуда Шакспер смог об этом проведать? Все было сказано конфиденциально и сугубо предварительно. Конечно, все знали, что у королевы конфликт с парламентом, первый серьезный конфликт за все время царствования. Крах ее последнего фаворита в Ирландии и его беспрецедентное поведение в Тайном совете, когда он чуть было не обнажил оружие, – всё это добавило козырей сторонникам ограничения абсолютной власти монарха. А королева столь бурно переживала потерю своей последней любви, что не в силах была сосредоточиться на государственной политике. Ее самые преданные советники, чувствуя, что божественная Елизавета все-таки не вечна, начали понемногу налаживать связи с Яковом Шестым, королем Шотландии, шансы которого стать еще и королем Англии были исключительно высоки. Но когда хватка Елизаветы ослабла, кое-кто хотел напрямую перехватить власть.
– Как ты догадался?
– Я просто угадал. Из всех,
Бербедж предупредительно замахал руками, чтобы Уильям замолчал… Дик не на шутку испугался, что Уилл назовет еще одно имя, а с Ричарда и имени графа Саутгемптона, произнесенного вслух, было более чем достаточно.
Февраль 2011
– Двадцати тысяч более чем достаточно. Но пусть будет с запасом. Я стану тратить только на самое необходимое. Не на себя, а на дело. Ты ведь понимаешь, что могут возникнуть непредвиденные расходы.
– Понимаю, понимаю. Ходи давай, архистратег.
Олегу Романову и без этой партии нужно было обдумать целую серию ходов, чтобы добиться заветной цели. С тех пор как в начале осени прошлого года шеф сообщил ему о сомовском открытии, вернее, не открытии даже, а о том, что Сомов на пути к открытию, Олег постоянно думал об этом.
Сначала он только готовился к игре. Прежде всего он проработал теорию дебютов и в результате длительной аналитической подготовки выбрал гамбит: комбинацию, при которой жертвуется пешка в самом начале игры, чтобы в дальнейшем вывести другую пешку в ферзи. Правда, для этого нужно было осуществить еще одно превращение, не описан ное в шахматной теории: заманить фигуру противника в заранее расставленные сети и превратить ее в собственную пешку.
Хотя дебют пошел совсем не по домашней заготовке, – да и противников неожиданно оказалось больше, чем возможно в шахматной игре, – но заданной цели достиг. Гамбитная пешка заживо сгорела в отеле Оксфорда, зато проходная – получила оперативный простор для движения вперед. Принесли свои результаты и постоянные угрозы разным фигу рам противника. Поначалу хитроумно ускакавший от них белый конь был стреножен и загримирован под черную пешку. Теперь эта пешка должна стать черным ферзем. Вот тогда-то я, наконец, смогу выдать своим подчиненным зарплату, совсем уж буднично заключил он.
До кризисного, 2008 года всё шло хорошо, деньги делались практически из воздуха, диктатура процветала, народ благоденствовал, кровь на руках диктатора быстро высыхала. Разработанные в лаборатории Олега технологии, в частности НЛП (нейролингвистическое программирование), успешно применялись: народ Моганды был абсолютно уверен в том, что их режим – это единственный оплот демократии, а никакая не диктатура. И всячески был готов тиражировать «демократию» такого фасона по всему миру, по крайней мере африканскому, подавляя несогласных танками, забрасывая «томагавками» и «стингерами».
Те страны, режим которых не соответствовал демократическим представлениям Моганды, объявлялись Кругом Зла.
Лаборатория Олега Романова научно разрабатывала план переворота в этих странах. Политические технологии на континенте Олег прекрасно освоил. Моганда поддерживала оппозицию и финансово, и политтехнологиями, и бомбардировками. Такого не выдерживал режим ни одной страны, к власти неизбежно приходили ставленники Кенадита, и наступала всеобщая «демократия». Правда, страны эти становились экономическими придатками Моганды, но это особо никого не волновало.