Псевдовселенная Безумного Деда или терапевтические сказки для взрослых
Шрифт:
– Мам, ну ты чего? – Никита сел рядом за стол. – Попей со мной чаю.
– А чего там, давай попьем! – она вытерла кухонной салфеткой глаза.
Когда мать накрыла на стол, они сели пить чай. Никита слушал мамины происшествия за день и улыбался. Все было, как обычно. На работе в её магазине бардак и все бабы там сплетницы.
– Мама, я девушку встретил.
– И-ииии? – вдруг она отвлеклась от своего монолога.
– Она очень классная.
– Красивая хоть?
– Самая! – улыбаясь счастливой улыбкой ответил Никита и тут же добавил. – Правда, есть один момент.
– Какой еще момент? – немного напряглась мать.
– Не красивее тебя, – сказал Никита и засмеялся.
– Да, ну тебя! – отмахнулась
Их диалог продолжался и продолжался. Они и не помнили, когда в последний раз так душевно общались. Такого не случалось со смерти отца, а он погиб четыре года назад. Складывалось ощущение, будто они, вообще, все это время были оторваны друг от друга и вдруг встретились. Мать и впрямь боялась за сына, потому и увезла его из родного городка, где оставалась лишь одна жизненная перспектива – работа на шахте.
Хромой Серега кое-как добрался до склада и сдал велосипед. Он еле дошел до своего подъезда. Войдя внутрь, вспомнил про сюрприз.
– Ну, наконец-то. Хоть что-то хорошее за сегодня, – сказал он и снял замочек с почтового ящика. В подъезде половина лампочек не работала, и он сразу не понял, что это такое выпало и звякнуло. Нагнулся и ухватил предмет рукой. Это оказалась связка ключей Кати. Он тут же набрал ее номер, но телефон оказался отключен. Отключенный смартфон ему казался не то пренебрежением, не то человеческой трусостью. Он понял, что за события начались, но, прикипевший к Кате, отказывался верить. Серега с какой только мог скоростью доковылял до лифта и судорожно тыкнул пальцем кнопку вызова. Приехал! Скорее наверх. Он открыл квартиру. Вбежал в зал и включил свет. Она демонстративно оставила открытыми те ящики, где еще утром лежали ее вещи. Катя ушла. Серега подошел к письменному столу. Там стояло их совместное фото. Он все еще видел в ней чистоту, как и в том моменте, в котором они навсегда застыли на изображении. Да, она не сахар, но как теперь? С силой сжатый кулак угодил прямо в лицо Екатерины, улыбающейся из фоторамки. То, что раньше украшало их совместный быт, стало искренним объектом его ненависти и спустя несколько секунд дополнило внутреннюю атмосферу мусорного ведра. Он немного растерялся, разозлился, а после собрался и принялся думать. Вытирая кровь с разрезанного стеклом кулака футболкой, обратил внимание на надпись на этой подаренной одежде. «Лучший мужчина в мире!» Как вы уже догадались, и футболка угодила в ведро вслед за совместным фото. Он не видел в этом символизма, а просто делал, что делал. После он бросил сумку-короб и прямо в форме курьера вышел из квартиры. Он ехал в лифте и писал ей сообщения во все мессенджеры и соцсети. Но повсюду он был уже заблокирован. Серега вышел на улицу и сел в беседку посреди двора. Он начал писать катиным подругам и звонить, но везде получал игнор и сбросы. Вдруг одна взяла трубку…
– Да.
– Яна, привет! Ты же, наверное, уже в курсе?
– Конечно, в курсе.
– Как так? – спросил Серега. Он не успел пока еще расстроиться, просто не понимал еще ситуации. – Я же ведь все для неё!
– Сережа, я очень к тебе тепло отношусь. Я давай скажу, как есть.
– Ну, давай!
– Она долго не решалась уйти к нему.
– К кому, к нему?
– Что-ооо?
– Что? – напряженно спросил Серега. – Яна, говори, как есть, короче.
– Стоп! Я сейчас сама в шоке, – она сделала паузу. – Короче, я ни за кого, но она – моя подруга. Раз уж она меня не предупредила, то расскажу тебе. Только потому, что, правда, считаю, что ты хороший. Иначе не взяла бы трубку.
– Окей, Яна! – вдруг сделал более спокойный голос Серега. – Я слушаю внимательно.
– Все херня, Сереж! Она парня себе нашла еще месяц назад. Не знаю, спала или нет.
– Не ври, все ты знаешь, – с некоторой грустью в голосе выдал курьер. – Даже я понимаю
– Ок, давай, как есть. Она к нему ушла, потому что ей стремно жить с курьером. И да, она с ним трахалась. Однажды даже на вашей кухне.
– Яна, спасибо! Спасибо, что сразу правду. Правда – это очень правильно. Я теперь точно знаю, что я один. Быстрее думать об этом перестану. Не буду тратить время на поиски встреч с этой сукой.
– Сережа, ты, вообще, не думай! Будь мужиком! Просто пойди и дери других!
– Пока, Яна! Спасибо и удачи!
– И тебе удачи! Крепись!
Он принялся удалять Катины фото со своего смартфона. Сидя в беседке, хотел сбежать и скрыться от всех, но для этого уже не надо прятаться. Достаточно просто вернуться домой и закрыть пустые ящики в шкафах и тумбочках.
Виталя вошел в коридор своей квартиры. Он сбросил с себя сумку-короб и снял дождевик курьера. В попытках повесить его на вешалку случайно уронил ярко-оранжевую куртку сына. В коридоре появилась супруга, Олеся. Ее каштановые волосы удерживал ободок. Она обняла Виталю и чмокнула в щеку. Непонятно почему, но от нее ощущалось то же самое тепло, какое было в первые месяцы отношений. Она будто вспомнила, за что его полюбила когда-то и вновь достала это чувство откуда-то из глубины. Виталя поступил аналогично, но обнимал жену несвойственно разбитым. Таким она его вообще не видела. Спокойным или упрямым да, но таким, будто смирившимся, – точно нет.
– Устал?
– Не особо, – улыбнулся супруг неимоверно грустной улыбкой. – Все больше как-то скучал по тебе.
– Иди купайся и кушать. Я пока разогрею.
– Конечно, – кивнул он.
– Милый, нужно будет еще поговорить с Витей, – чуть озабоченно произнесла Олеся.
– Что-то случилось?
– Он написал очень хорошее сочинение, но преподаватель не может принять такую работу. Я бы сама ему все рассказала, но не знаю, как объяснить, что правда нравится не всем.
– Как-то запутано.
– Ты скоро все поймешь.
Спустя пятнадцать минут Виталя ел суп вприкуску с бородинским хлебом. В кухню вошел сын. В его руках была тетрадь по русскому языку, а Олеся в этот момент разогревала следующее блюдо.
– Что случилось, сын? – улыбнулся Виталя.
– Папа, я не понимаю, – начал Витя. – Я написал сочинение, и оно всем понравилось, но меня заставляют его переписать, потому что оно не подходит.
– Давай я прочту его, – протянул руку Виталя в сторону тетради. – Хотя, может ты сам хочешь?
– Я сам, – сказал Витя. – Я его написал, и я за него буду отвечать.
– Ну, давай, – улыбнулся Виталя. После сказанного главу семейства одолела гордость за отпрыска. Олеся поставила на стол толчёнку с котлетами и села на стул рядом. Она приобняла мужа под руку и положила голову на его плечо. Виталя в ту же секунду вспомнил, как они в молодости так же сидели на озере Байкал, на Рускеала и Севастопольском побережье. Что-то теплое и приятное вдруг стало просыпаться у него внутри.
– Сочинение, – вдруг выразительно начал Витя. –
Я и мои родители.
Я делаю все, чтобы соответствовать моим родителям. Они очень хорошие и они самые лучшие мои друзья. Мама очень вкусно готовит и никогда не ругается, даже за грязные джинсы. Она не знает этого, но я на самом деле не успеваю уснуть к тому моменту, когда она тихо входит в комнату и целует меня на ночь. Ей часто бывает с нами тяжело. Ведь нас же двое у нее. Нам нужно гладить вещи и готовить. Я часто стараюсь помогать ей с уборкой и ношу сумки из магазина, потому что она у нас одна. Ее нужно беречь и ее нам никто никогда не заменит. Если бы у меня было миллион мам, то мамой я бы считал лишь ее. Она, правда, самая лучшая, и нам очень сильно повезло. Она ухаживает за нами, когда мы болеем, всегда нас прощает и заступается за нас, чтобы ни случилось. Я очень ее люблю и папа тоже.