Пси-фактор
Шрифт:
Глубоко вздохнув, Тарис еще раз осмотрел лабораторию, прислушался к потоку мыслей, витавших в пространстве, подхватил свободной рукой Райго, как тогда, на смотровой площадке, и повернул в ту сторону, куда советовал общий ментальный фон: «На выход». И чем скорее, тем лучше.
* * *
Нандин не верил в судьбу, а уж тем более в случайность и стечение обстоятельств. Любому результату всегда предшествует действие. К каждому действию есть противодействие, которое порождает последствия. Судьба человека — это всего лишь результат борьбы его и его окружения. Друг с другом, с миром, с системой, с жизнью… Кто борется активней,
Произошедшее в кабинете Фердинанда все так же стройно ложилось в его теорию. Вот только вопросов от этого становилось не меньше.
Со слов тридцать девятой, Маркус Соболевски был зарегистрирован пятнадцать лет назад, немногим позже официальной гибели всех родственников Фердинанда. С тех пор он работал директором Леополиской академии, носил маску, к которой было прикреплено одно лицо, и оно мало чем напоминало образ, зафиксированный камерой… Официально маска настраивалась под отдельно взятого пользователя, вмещала два изображения. После того как надобность в ней отпадала, она переходила к новому пользователю и только тогда перенастраивалась. База данных хранила в себе все зарегистрированные изображения. Но вот странность, внешность директора Соболевски в ней отсутствовала.
До этого момента Нандин был уверен, что Клэр не замешана в произошедшем. Он видел ее прошлое, рылся в памяти. В конце концов пытал ее… Но результат получал все тот же: дэ Руж была чиста и пострадала исключительно из прихоти его величества…
В те далекие дни префект Леополиса действительно не понимала, за что её наказали. О произошедшем эта женщина узнала лишь спустя неделю, когда по сводкам прошла информация о переработке семейства Соболевски почти в полном составе. Тогда старуха Клэр впервые со смерти Фила, первого императора Сакской Империи, надела траур, вышла на связь и чистосердечно принесла соболезнования. А еще через месяц прошла процедуру омоложения. Нандину тогда впервые подумалось, что она простила им свою руку. Однако он слишком долго жил, чтобы поверить в подобное. Клэр была слишком щепетильной, чтобы просто закрыть на произошедшее с ней глаза.
Сейчас же, смотря по десятому кругу видеокадр с незнакомцем в маске, Нандин Абэ понимал — дэ Руж действительно может быть замешана в происходящем. Вот только создала ли она этого человека с нуля, или это действительно все тот же Маркус? В последнее Нандин не верил. Маркус не мог выжить. Первое больше походило на правду. Но тогда, получается, у дэ Руж были и средства, и доступ к технологиям, чтобы провернуть такое.
— Маркус Соболевски, бесспорно, отлично понимает, что стоит около камеры, — прошептал Фердинанд, прерывая ход мыслей Нандина Абэ.
Злость уже покинула его, оставив лишь невероятную усталость. Нандин ощущал ее как свою собственную. Смешанность чувств, абсолютная нечитабельность десятков нечетких мыслей, перемешанных с давними воспоминаниями…
Он остановил запись. Человек с украденным лицом смотрел аккурат в объектив. На губах застыла усмешка, скользкая, мимолетная, но Фердинанд успел ее заметить. Он чувствовал эту насмешку и вскипал.
— Естественно, записи процесса проведения криминалистических действий никто не смотрел, ведь нет надобности, — император продолжал рассуждать, стоя перед голографическим лицом. — И так все, что можно, найдут, соберут в детальный отчёт, поднесут на блюдечке. А не доверять спроектированным по идеальному образцу следователям и криминалистам непривычно…
Нандин в который раз промолчал, спорить было безрассудно, да и незачем. Фердинанд прошёл сквозь голографическое изображение, отчего контур его тела на миг вспыхнул белым. Он остановился с противоположной стороны и снова посмотрел на изображение. На глаза, причёску, скулы, рот, нос… На шею, охваченную воротником рубашки, аккуратно завязанный галстук.
Прошлое опять колыхалось в нем взволнованным морем, массой эмоций и злых непоследовательных действий. Всё это одновременно пробивалось в интонации.
— Я хочу знать об этом Маркусе все, Нандин, — прошептал он. Взгляд опять был обращен на долгожителя. — Хочу встретиться с ним.
Абэ вскинулся, понимая, куда тот клонит.
— Мой император, я все же уверен, что это ловушка. Вас выманивают, вам уже формируют мнение, возможно, ошибочное. Боюсь, как бы это ни было отвлекающим маневром.
— Так проверь, Нан, — Фердинанд не повышал голоса, он говорил тягуче и медленно, словно пропускал каждое свое слово через километры воспоминаний, насыщая эмоциями. — Узнай, какое отношение он имеет к моему отцу… Есть ли это отношение? И если это просто игра…
Остальное озвучено не было. Но Нандин понял. Понял так же отчетливо, как и то, что время жизни шутника будет оборвано собственной рукой под пристальным наблюдением Фердинанда, под звуки оркестра и с обязательной видеозаписью…
Однако подразумевался в этом немом приказе и другой вариант развития событий.
Фердинанд сомневался. Он допускал мысль, что смотрит сейчас на своего старшего брата. Запрещал себе думать об этом и одновременно хотел того. Еще час назад он был уверен в смерти Маркуса. А сейчас его разрывало от предположения, что старший брат может быть жив.
В отличие от Тариса Лаена, который порождал в Фердинанде лишь желание мести.
— Слушаюсь, мой император… — Абэ впервые за многие годы склонился перед ним. В голове бушевала целая гамма эмоций. Кем бы ни был этот Маркус Соболевски, его игра была крайне опрометчивым решением.
Покинув кабинет императора, Нандин Абэ закрылся в своём рабочем пространстве. Дело недельной давности снова было разложено на столе. Фотографии участников заняли центральное место. Нандин долго смотрел на изображения, покуда не убрал фотографию Наны Вагнер и не положил на её место изображение с видеокамеры.
Маркус Соболевски. Скорее всего, он же Маркус Биби. Неведомый ранее игрок. Человек, имеющий отношение к серии убийств, всколыхнувших всю империю и сам Леополис в частности.
Был ли он на каждом месте событий? Скорее да, чем нет. Попадал ли на камеру? Было ли у него то же лицо? Технически их количество может быть бесконечным. А значит, стоит поднять записи и просмотреть все заново.