Псих. Пенталогия
Шрифт:
– Да вот же!
– надоело, поэтому я положил листок символов вниз.
– Не переворачивай! Опять оцепенеешь.
– Откуда он?
– С клейма срисовал. Оно светилось. It's magic!
– Изобразил я пассы руками.
– Не начинай!
– А я начну. Всё логично: просто символ не может вызвать паралич, но магия проникла в наш мир. И это объясняет быстрое заживление травм.
– Как оно объясняет?
– Очень просто: охотники постоянно возле порталов и накопили магической энергии
– Бред шизофреника тоже логичен, неверна лишь исходная предпосылка.
– А фаерболом тебя долбанут, поверишь?
– Тогда поверю.
– Организуем?
– спросил я Киру.
– А то!
– подтвердила она.
– Для любимого начальства ничего не жалко!
У него глаз задергался, или мне показалось?
***
– У нас кофе кончился!
– донёсся с кухни Кирин голос.
– Посмотри в шкафчике, справа на верхней полке.
– Нашла! Ой, оно само!
Что там стряслось?
– Вот, - Кира держала в руках стеклышки, - я его взяла в руки, а он потух и рассыпался.
Точно. Там же я спрятал один кристалл. А второй под раковиной.
– Подвинься, - я отодвинул Киру, достал второй кристалл.
И он рассыпался в руках.
– Ага! А еще меня криворукой обзывал! Сам такой!
– Ты поняла, что произошло?
– Да, ты кристалл испортил.
– Не испортил, а разрядил.
– Ну, сколдуй что-то.
– Знать бы ещё как.
– Используй силу, юный падаван, - не стоило смотреть все эпизоды за раз.
– Что мы вообще знаем о магии?
– Ничего! Кроме того, что от фаербола стоит держаться подальше.
– Ну, теоретически магию делят по стихиям: огонь, воздух, он же электричество, вода-лёд, земля.
– Чудно! Будем сидеть и медитировать на свечку!
– Будем!
– согласился я.
И мы сели, и сидим уже пять часов, и всё смотрим на огонь. Все свечи извели, а результат нулевой. И на что я надеялся? Кира уснула что ли? А то тихо как-то?
– Э-э... Кира?
– Что?
– она встряхнулась.
– Чего ты уставился?
– У тебя уши горят.
– Ругает кто-то, Куратор, наверное.
– В другом смысле горят...
– А?!
– Кира схватилась за уши, огонь перешел на ладони, но не тух, не разгорался и не обжигал её.
– Получилось! Получилось!
Она, на радостях, схватила меня за плечи и потрясла. Появился запах палёной шерсти... Да это же я горю!
– Твой огонь, - сказал я, стряхивая пламя с плеч, - не обжигает только тебя.
Да уж, у меня подгорело: шерсть на плечах почернела, обуглилась.
– Прости, - Кира состроила
– Пошли на улицу, может?
– Пошли, а то дом спалишь.
– А чего сразу я? Может, ты спалишь?
– А у меня пока ничего не выходит.
– Потому и не выходит, что дом спалишь.
Я решил попробовать другую стихию. И пока Кира устраивала фаер-шоу, сидел и медитировал на два гвоздя, вбитых в доску, в надежде зажечь дугу между ними. Прошел час, второй, третий...
– Ай!
– я подскочил, развернувшись в прыжке.
– Что ты там прячешь?
– Ничего, - а руки-то за спиной.
Я посмотрел вниз - провод. И идёт он само собой к розетке. А Кира как всегда ни в чём не виновата:
– Я помогаю. Ты так весь день сидеть будешь.
– Помощничек!
– погрозил я ей пальцем.
– Ой!
– между моим пальцем и носом Киры проскочила искра.
– Больно же. Вот и помогай тебе после этого!
– изобразила она обиду.
– И что же мне сделать, чтобы загладить вину?
– Расчесать для начала! А там посмотрим, - сказала Кира, приглаживая стоящую дыбом шерсть.
***
Извинения малость затянулись и одним расчесыванием не ограничились, потому проснулся я только в обед, и то, от звонка телефона.
– Телефон - проклятье человечества. Александр Белл, чтоб тебе икалось!
– я дотянулся до телефона.
– Алло! Кому не спиться в четырнадцать утра?
– И тебе привет, - раздался довольный голос Куратора; ничего-ничего, мстя будет скорой.
– Угадай с трёх раз, во что превратились те адские гончие, которых ты ловил три месяца назад.
– В шаурму? Или в блюдо корейской кухни? Да по мне хоть коврики из них делай! В другое время никак нельзя было позвонить?
– В волков они превратились. Очень крупных, конечно, но в остальном это обычные волки.
– И что?
– И ничего, просто сообщаю.
– Ну-ну. Жди сюрприз вечером.
Гудки: бросил трубку.
– Кто звонил?
– донеслось с кухни.
– Куратор. Говорит, адские гончие без меток обратно в волков превратились, - я прошел на кухню.
– И давно ты тут кофеем напиваешься?
На столе были разбросаны кофейник, кофемолка, пачка кофе. Полупустая.
– Я всего три выпила.
– Кофейника?
– Нет, чашки. Я тут думаю.
– И над чем?
– Почему у меня фаербол не получается? "Fire" это же огонь?
– Это название из игр. А то в чем меня пуляли больше на шаровую молнию похоже.
– Ну, ты попробуй, тогда.
– Я вчера только маленькую искорку выбил.
– Очень болючую искорку! Вот тебе, - вложила она лампочку мне в руку.
– Тренируйся!