Псих. Пенталогия

Дед Маздай

– Что нужно от меня?
– воспрянул духом верный помощник, у которого буквально камень с души свалился от того, что Горлаг лишил его необходимости самому признаться в том, что он вот уже очень давно влюблён в своего правителя.

– Всего лишь рискнуть. Идём за мной.

Император простучал когтями по деревянной облицовке стены, и после этого кусок стены отодвинулся в сторону, открыв проход в тайные ходы дворца. Взяв фонарь с полки рядом со входом, Горлаг отправился вниз, поманив хвостом Лорина за собой.

– Ваш... твой брат...
– попытался было завести разговор

адъютант.

– Это волос арги-ру, - на ходу обернулся Горлаг.
– Я уже знаю.

– А разве не все...

– Всех арги уничтожили Создатели, - пояснил император, - а мы перебили всех арги-ру. По крайней мере, мы думали, что всех. Но, видимо, Гордай нашёл планету, до которой мы не добрались. Не знаю, для каких целей он хотел их использовать, но это и не важно. А важно то, что мы сотрём её в порошок!
– при упоминании о врагах Создателей в его голосе появлялось всё больше стали.
– Никто не должен уцелеть! Ты понял меня? Это твоя задача - отыскать место, где эти твари спрятались от нашего праведного гнева. А я тебе немного облегчу твои поиски.

Гроранцы закончили спуск по винтовой лестнице и оказались на перроне, возле которого стоял один единственный вагончик монорельса. Горлаг открыл дверь и, дождавшись пока Лорин усядется в кресло, сел в соседнее, закрыв дверь, после чего проколол подушечку пальца о торчащую из приборной панели иглу. Система распознала кровь, принадлежавшую представителю правящего дома, и монорельс, набирая скорость, двинулся вперёд по неосвещённому туннелю. Весь путь адъютант прижимался к своему правителю, вдыхая запах его шерсти, и прибытие на конечную станцию, стало для него неприятной неожиданностью, вынудившей его на виду у снующих тут и там гроранцев снова принять вид верного вояки.

– Что это за место?
– шёпотом спросил он.

– Увидишь, - император покинул вагончик и, нацепив маску грозного властителя, двинулся вперёд.
– За мной.

Они шли мимо занятых своей работой учёных - по крайней мере, Лорин решил, что это именно учёные, да и всё место напоминало какую-то лабораторию - пока не дошли до зала, посреди которого было установлено мощное металлическое кресло с застёжками из плотного пластика и многочисленными инъекторами.

– Присаживайся, - махнул лапой Горлаг, а потом прокричал.
– Гурнал, где тебя носит?!

– Я здесь, вашество!
– из двери напротив появился гроранец, с ног до головы увешанный всевозможными приборами, в халате, один рукав которого болтался за спиной.
– О, я вижу, что у нас появился доброволец!

– Появился, - подтвердил император и, отведя учёного в сторону, тихо спросил у него: - Каковы шансы на сегодняшний день?

– Один к двадцати. Примерно...
– пробормотал Гурнал, пролистав бумажный блокнот, который он предпочитал всем современным средствам хранения информации.
– Мало, но...

– Достаточно!
– отрезал Горлаг.
– И у меня есть одна просьба...
– он что-то прошептал в ухо учёному, после чего спросил: - Это возможно?

– Легко!
– ответил тот и побежал настраивать машину.

Император же тем временем подошёл к креслу и стал пристёгивать конечности

Лорина.

– Это для твоей же безопасности, - пояснил он, - будет очень больно, и чтобы ты не повредил себе что-нибудь, я тебя пристегну. А ты, ведь ты же не боишься боли?

– Нет!
– ответил Лорин, преданно глядя в глаза.
– Ради тебя я готов на всё!

– Чудно, - сказал Горлаг, застегнув последний ремешок, и обратился к учёному - Запускай!

Гурнал подошёл к мешанине из разнообразных приборов и стал по очереди запускать тот или другой агрегат. На первый взгляд всё это представляло собой хаотичное нагромождение электроники, но пальцы учёного шустро порхали над клавишами, творя техноколдовство. Тем временем кресло ожило: спинка и сиденье поднялись, поставив Лорина вертикально; инъекторы впились в его тело, и разноцветные жидкости потекли по ним, вливаясь в кровеносную систему гроранца. Все мышцы подопытного внезапно свело судорогой, тут и там вспухли бугры завязывающихся в узлы мускулов, и Лорин не закричал от боли только от того, что его челюсти были сжаты до такой степени, что осколки зубов белым снегом осыпались на пол.

– Нельзя что ли было дать обезболивающее?
– спросил император, глядя на муки своего адъютанта.
– От этого скрежета даже у меня клыки заболели.

– У меня тоже, - хихикнул учёный, но, вспомнив, с кем он разговаривает, сменил тон.
– Подопытный должен оставаться в ясном сознании на данном этапе. Иначе он утратит разум. Вам же не нужен безвольный идиот?

– Не нужен, - подтвердил Горлаг, - Влюблённый идиот куда полезнее.

– Что?
– Вскинул голову учёный, но император только махнул лапой, так что Гурнал вернулся к прежней теме.
– Обезболивающее затуманивает разум, а выделяющийся адреналин, в свою очередь, пойдёт только на пользу. И сейчас станет тише.

Сказав это, Гурнал вновь пробежался пальцами по клавишам, и инъекторы вернулись на свои места, уступив тело своему большему собрату, впившемуся в загривок адъютанта. Тот стал закачивать бесцветную жидкость, от которой тело Лорина обмякло, и он, закрыв глаза и затихнув, безвольно повис на ремешках, которые до того безуспешно пытался разорвать.

– Вот и всё, - прокомментировал учёный.
– Осталось только подождать. Перекусить не хотите?

– Что-то у меня аппетит пропал, - ответил император, уставившись на жёлто-бурую лужу, натёкшую под креслом.
– Я бы выпил.

– У нас есть только спирт.

– Сгодится.

Сознание медленно возвращалось к Лорину, окружающий мир словно проступал сквозь мутную пелену, а в ушах стоял гул, словно он всплывал на поверхность с большой глубины. Первое, что он увидел, когда зрение полностью вернулось к нему - довольная морда Горлага, внимательно осматривающая его.

– Очнулся?
– весело спросил он и принялся освобождать адъютанта от ремней.
– Ну-ка пройдись.

Лорин выполнил его приказ. Точнее попытался: тело плохо слушалось, и казалось чужим. Ноги, словно стали тоньше, а сам он легче. Он положил лапы себе на талию - так и есть: гораздо тоньше, чем была. Руки его пошли вверх, нащупали грудь...