Психея
Шрифт:
Глава 7
Я становилась мнительной и осторожной, будто ожидала судный день и, мать его, «Терминатора» который вот-вот возникнет на пороге моего дома. Любой удар пальцем об твердую поверхность, легкий ушиб, да даже перегоревший чайник настраивали меня на жуткие мысли. А всему виной нервный Джаред и непреклонный Грант.
Я все думала о нашем разговоре, он что хотел, чтобы я приползла к нему на коленях? Упрашивала? Умоляла? Что это за пошлые намеки?
Моя квартира стала бомбоубежищем, на случай, если невезение и страшное проклятье все-таки решит посетить меня. Хотя я вообще не верю в эту чушь. Если бы не Джаред, можно было бы
Я хожу за ним по квартире и собираю носки, трусы, штаны, все, что принадлежит ему, захламило мое холостяцкое жилье. Вот живой пример того, чего я не хочу и что отрицаю. Нет, с ним здорово, безусловно, он прекрасный парень, но всегда есть огромный минус. Помимо просмотров телевизора, его постоянного присутствия на кухне и теплых вечеров вместе, существует обратная сторона медали. Загаженная варочная поверхность, оцарапанный стол, этот гаденыш просто не знает, что такое доска для нарезки. А если и знает, то применяет ее не по существу. Он окончательно испортил рыбой деревянную доску и разрубил на две части пластиковую во время нарезки мяса. Я хотела его убить, вот прям взять эту самую пластиковую штуку и треснуть по его голове. Мне очень не терпелось сказать ему, что это подарок, привезенный отцом из поездки в Индию. Но эта милая улыбка, внутри происходит постоянно какой-то переворот, видя, как он старается. И я оттягиваю момент возмездия до следующего раза.
Лежа на диване, я переключаю каналы и содрогаюсь под ударами молоточка по новенькой поверхности кухни. У меня уже от скрежета зубов отодралась эмаль, но там, по его мнению, еще недостаточно тонко отбито мясо для миньона. Знал бы еще он, как тот готовится. Серьезно уже подумываю о том, что нам нужен повар, готовящая за него в этом доме. Еще один звонкий удар и бокалы на верхней полке издают жалобный звон, я роняю пульт на пол и соскакиваю с места лежбища.
– Что ты, черт возьми, творишь! – это не мой голос, а моего второго я, того, который очень раздражен и готов впиться в филейную часть парня, устроившего этот бардак на девственно чистой кухне.
– Затупился молоточек. – Я выразительно смотрю на него. – Вместо того чтобы ругаться, приготовь сама. Я совершенствую свои кулинарные навыки.
– Да. И еще кое-что. – Отбираю у него металлический предмет из рук и двумя пальцами поднимаю истонченное мясо, оно больше напоминает дырчатую насильственно использованную салфетку.
– Что? – Он громко бьет сковородой по варочной поверхности, и я втягиваю шею от бешенства.
– Разрушаешь мою спокойную жизнь. Вот это что, по-твоему? Больше похоже на размозженные и размазанные кишки на столе! А это, по-твоему, салат цезарь? Тогда почему помидоры смяты и выглядят умершими еще до того, как попали в желудок? – ору я не своим голосом, сметая всю грязную посуду в двойную раковину. – Поверхность должна всегда быть чистой! А это что? – Отодвигаю его от плиты и тычу на паховую область.
– Ты, правда, хочешь посмотреть что там? – Он приподнимает брови, и на его щеках проявляются глубокие ямочки. – Я могу сейчас тебе все показать. – Он начинает расстегивать пуговицы на джинсах, и я хватаю его за ладони.
– Ты серьезно? Я тебе о жирных пятнах на твоей ширинке от кровавых кусков, которые ты даже не задумался промыть. – Он хмурится, ногтем несколько раз шаркает по джинсовой
– Это домашняя одежда, не вижу никаких проблем. А ты если такая правильная возьми и помой посуду. – Он наливает подсолнечное масло прямо на горячую сковороду, перед этим стряхивает мокрыми руками, разбрызгивая на нее капли воды, я хватаю его за талию и тяну на себя.
Жуткая реакция накаленной сковороды, масла и воды совершают что-то типа пулеметной очереди, разбрызгивая и расстреливая жир по всей кухне, в том числе и на нас. Джаред делает странный пируэт и валит меня на пол, придавливая своим огромным телом к холодной плитке. Его лицо утыкается в мою шею, пока я шокировано моргаю, уставившись невидящим взглядом в потолок.
Парень немного двигается, его рука медленно ползет под мое бедро и сжимает ягодицу. Он меняет положение, и теперь я чувствую его дыхание на своей щеке. Мне становится тяжело дышать, тепло поднимается от кончиков пальцев на ногах и распространяется по всему телу, сосредотачиваясь в районе живота. Я сглатываю и начинаю странно дышать, слишком часто и порывисто. Можно все спихнуть на тяжесть тела и не обращать внимания на выпуклость, упирающуюся прямо там, где необходимо. Но волнение, которое он вызывает во мне, ни с чем не спутаешь.
– Я говорил, что мне нравится твоя манера психовать? – Боже, этот голос и легкая хрипотца ни к чему хорошему не приведет.
Очень тяжело думать, когда он приподнимается на локтях и практически целует меня. Это долбанное притяжение убьет нас. Я чувствую его запах, такой чистый и родной, а еще подгорелый… Хмурюсь от синонима, которым я только что мысленно его наградила, и наконец до меня доходит!
– Слезь с меня, здоровяк! – Активно двигаюсь под ним, рывком отталкиваю от себя и ползу к плите, пока этот идиот думает, что мы продолжаем сексуальные игры.
– Иди ко мне, солнышко, хватит уже убегать. – Он хватает меня за одну ногу, когда я практически ухватилась за переключатель, и зажимает, навалившись на мою спину. Из меня выбивает весь дух от его тяжести.
– Дурак, у тебя масло горит. Сейчас включится противопожарная сигнализация и нас зальет! – хрипло выговариваю я.
Он думает, что я шучу, но принюхавшись, соскакивает с меня, наступив мне больно на лодыжку.
– Твою мать! – рычит он.
– Черт! – кричу я совсем по другой причине и виновник именно он.
Джаред выключает плиту и помогает мне подняться. Я наклоняюсь и сжимаю истоптанную мамонтом ногу, кривлюсь от тупой боли и, хромая, опираясь на его любезно протянутую руку, усаживаюсь на стул.
– Вот видишь, неприятности тебя преследуют, – выдает он, и я начинаю смеяться. – И чего мы ржем?
– Серьезно? Ты издеваешься, наверно! За этот период только ты был тем, кто устроил этот хаос. Моим проклятьем! Сам развернись и посмотри! – Я не жду от него высокоинтеллектуальных выводов, разговоров и понятий, но увидеть же должен, что сотворил с моей жизнью, и на это ушло не так много времени.
Скептическим взглядом он обводит помещение, как после бомбежки, рукой отмахивает от себя густую дымку от горелого масла и снова возвращается ко мне.
– Это проклятье, – констатирует он, сморщив нос.
– Блин! – Я хлопаю себе по лбу и поджимаю под себя пострадавшую ногу.
– И ты психуешь, что оставила свой телефон в ресторане. Кстати его не нашли? – Берет в руки полотенце, открывает минимальную щелочку в окне и инфантильно машет тканью, даже не стараясь выгнать дым.
Я хромая добираюсь до вытяжки, врубаю ее на всю мощность и открываю настежь окно. Дохожу до стула и снова плюхаюсь в него.