Психи
Шрифт:
— Почему он пытается держать вас здесь взаперти?
Глаза Романа темнеют, и мягкая улыбка тронула уголки его полных губ.
— Потому что каждый раз, когда мы покидаем границы этой собственности, мы учитываем все.
Меня пробирает озноб, и, несмотря на льющуюся на меня горячую воду, я, кажется, не могу избавиться от него.
— Ты болен, ты знаешь это? Ты и твои братья. Вы черствые, хладнокровные убийцы.
— Ну и что с того, что мы такие? Это захватывающе, тебе не кажется? Наблюдать, как жизнь угасает в глазах человека, пока он борется и умоляет о еще одном шансе на свободу? — Он улыбается, и его глаза злобно сверкают, как будто он говорит правду
Я в недоумении отстраняюсь от него.
— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
— Докажи свою ценность, Шейн, и, возможно, я не стану использовать тебя в качестве мишени. В конце концов, было бы расточительством вводить в дом еще одну девушку.
Ко мне приходит понимание, и я качаю головой.
— Я никогда не буду такой, как ты.
Роман смеется.
— Посмотрим.
И вот так он разворачивается на каблуках и направляется к двери в ванную.
— ПОДОЖДИ, — бросаюсь я, прижимаясь к стеклу, чтобы остановить его. Роман останавливается в дверях и оглядывается, его взгляд падает на то, как мое обнаженное тело прижимается к стеклу, идеально подчеркивая его.
Нетерпение появляется на его лице, когда я набираюсь смелости.
— Я не собираюсь снова спускаться в это подземелье. Если ты хочешь, чтобы я осталась и отнеслась к этому спокойно, тогда я останусь в той комнате наверху. В противном случае я буду ныть при каждом гребаном удобном случае.
Его глаза сужаются, и я медленно отхожу от стекла, когда он возвращается ко мне.
— Когда ты начала выдвигать требования?
На моих губах тоже появляется мерзкая усмешка, и я поднимаю подбородок, давая ему понять, насколько чертовски серьезно я к этому отношусь.
— Когда я поняла, что не ты дергаешь за ниточки.
Что-то зловещее мелькает в его глазах, и если бы взгляды могли убивать, я бы уже была мертва. Он смотрит на меня слишком долго, тишина заполняет комнату ровно настолько, чтобы заставить меня поежиться под его взглядом, но я быстро понимаю, что именно здесь его зона комфорта.
— Ты остаешься внизу, в камере, — говорит он мне, его тон наполнен смертельным ядом, когда вес моего комментария наполняет воздух, между нами. — Будь готова. Сегодня вечером у нас вечеринка, и ты наша главная достопримечательность.
Затем с этими душераздирающими словами он выходит из ванной и закрывает за собой дверь, оставляя меня ни с чем, кроме бесконечного множества больных и извращенных мыслей, проносящихся в моей голове, каждая из которых говорит мне, что быть главной достопримечательностью на вечеринке ДеАнжелис — это не то, чем хочет быть ни одна девушка.
14
Темнота овладевает замком, а унижение захлестывает меня до самых костей. На сегодняшний вечер мне выдали чертову униформу, состоящую из облегающего черного белья, сапог-шпилек на высоком каблуке и гребаного толстого чокера на горло. Если бы я собиралась на какую-нибудь развратную вечеринку в честь Хэллоуина, тогда бы я полностью соответствовала дресс-коду, но это уже слишком.
Я думала, что справлюсь с этим, что мне просто придется хвастаться своим телом перед их долбанутыми друзьями и скалить зубы каждый раз, когда кто-то пытается прикоснуться к
Меня отвлек Леви, сидевший справа в комнате за полностью черной ударной установкой. Он бил по барабанам так громко, что каждый удар отдавался у меня в груди. Его глаза были закрыты, и это был первый раз, когда я видела, чтобы он выглядел таким умиротворенным сам с собой. Я не могла оторвать взгляд, и именно так я пропустила, что Маркус ведет меня прямо в центр полностью заполненного бара и берет тяжелую цепочку. Затем он в мгновение ока закрепил ее на моей шее и приковал меня к чертовой барной стойке.
Прошло четыре часа, а вечеринка пока только начинается. На ней собрались люди, от которых можно ожидать дружбы с братьями ДеАнджелис, — гребаные отморозки, наркоманы, грязные ублюдки, которых следовало бы запереть в день их рождения… или проглотить.
Это не то место, где я хотела бы оказаться, особенно в нижнем белье, в сапогах, в которых я едва могу двигаться, ах да… И ПРИКОВАННАЯ ЦЕПЬЮ К ДОЛБАНОМУ БАРУ!
Тела повсюду, и мне не требуется много времени, чтобы начать узнавать лица из ‘САМЫХ РАЗЫСКИВАЕМЫХ’ новостей, которыми пестрят по всему телевидению. Даже некоторые здешние цыпочки выглядят устрашающе похожими на плакаты с надписью "ПРОПАВШАЯ ДЕВУШКА", которые висят на обратной стороне дверей туалетов в клубе, но они, похоже, не слишком расстроены своим статусом "пропавшей без вести".
У меня вспотели руки, а колени все еще трясутся. Братья Деанджелис, безусловно, самые опасные в зале, но мне нравится думать, что у меня с ними сложились какие-то отношения — не самые лучшие, но это больше, чем я могу сказать о других присутствующих здесь людях.
Когда братья подходят к бару выпить, я знаю, что они будут свирепо смотреть на меня или отпускать ехидные комментарии о том, как замечательно видеть страх, который вызвала их вечеринка в моих глазах, но, когда другие участники вечеринки подходят ко мне, я не знаю, чего ожидать.
В зале темно и уныло, хотя ожидать чего-то другого было бы глупо с моей стороны. Вся вечеринка — это атмосфера. Она утонченна, и очевидно, предназначена только для приглашенных, но в то же время это нечто дикое, чего я никогда не испытывала в клубе.
Девушки танцуют на столах, их лифчики падают на пол, когда мужчины задерживаются и хватают их за тела. Их руки поощряются, в то время как в клубе большинство девушек избегали бы таких парней. Парочки трахаются в открытую, грубо и неумолимо, в то время как другие стоят в стороне и оценивающе наблюдают, но что меня действительно поражает, так это таблетки, кружащие по комнате.
Почти за каждым столиком употребляют кокаин, а я с ужасом наблюдаю, как по всему залу разливают напитки. Черт, из-за этого я уже четвертый час не могу выпить даже глотка воды.
Тяжелый взгляд пронзает меня с другого конца комнаты, и я не могу удержаться, чтобы не поднять глаза и не заметить, что глаза Романа прикованы к моим. Он наблюдал за мной весь вечер вместе со своими братьями, но Роман был самым сосредоточенным. Леви был настолько поглощен своими барабанами, что едва замечал вечеринку вокруг себя, пока Маркус был занят тем, что напивался в стельку, давая понять, чьей идеей на самом деле была эта вечеринка. Хотя мысль о том, что Маркус вот так теряет контроль, так же ужасна, как и мысль остаться с ним наедине, особенно учитывая, что его рука еще даже не начала заживать.