Психиатр
Шрифт:
— В прошлом году, в начале января.
— Расскажите поподробнее о месте и об обстоятельствах вашей встречи.
— В начале каждого месяца мы даем объявления о наборе актеров и актрис, а в первую пятницу каждого месяца проводим просмотр. На таком просмотре и была мадемуазель Шилд.
Катрин украдкой оглянулась на родителей. До сих пор ей удавалось скрывать от них этот свой проступок. Теперь они об этом узнали. Ее мать, казалось, была бледнее обычного. А отец нахмурил брови. Что они думают о своей дочери, ведь они и без
— Господин Брум, вы воспользовались услугами мадемуазель Шилд для съемки порнофильма?
— Да, у меня был заказ на фильм о лесбиянках — мягкое порно, и я предложил ей маленькую роль, на что девушка согласилась.
— Это неправда! — вскрикнула Катрин. — Мы должны были сниматься в рекламе новой ванны-джакузи, но этот боров подсыпал в шампанское, которое по сюжету мы должны были пить, наркотик.
— Мэтр Кубрик, я прошу вас контролировать поведение вашей клиентки! — сказал судья, стукнув молотком.
Расстроенный новым неприятным поворотом событий, прокурор повернулся к Катрин и строго попросил обратить внимание на предупреждение судьи.
— Но он лжет, это обман! — снова возразила Катрин, на этот раз потише, обращаясь к Джулии.
Та проявила больше сочувствия, чем Пол Кубрик. Она с материнской мягкостью дотронулась до руки девушки и спокойно, тихим голосом объяснила:
— Я знаю, но необходимо соблюдать установленные правила и ждать своей очереди для того, чтобы высказаться.
Катрин, желавшая что-то добавить, осеклась, так как поняла, что это бесполезно, Джулия права. К счастью, когда наконец придет ее очередь, она сможет рассказать о том, что же произошло на самом деле.
Казалось, Вик Джексон, в отличие от прочих обвиняемых, оценил стратегию адвоката и незаметно улыбнулся. Суд узнает, какая дрянь скрывается за добродетельной внешностью этой малютки.
— Господа присяжные, прошу вас не принимать во внимание реплику мадемуазель Шилд.
Присяжные поняли, некоторые из них кивнули в знак согласия. Однако негодование Катрин казалось искренним. Но как знать наверняка? В любом случае нужно следовать предписаниям судьи.
— Господин Брум, я располагаю копией фильма, о котором вы говорите. — Шмидт продемонстрировал видеокассету, на обложке которой красовалась фотография Катрин Шилд и еще одной актрисы в ванне с бокалами шампанского. — Это об этом фильме вы говорите?
Адвокат подошел и показал кассету режиссеру, который тут же ее узнал:
— Да, именно о нем.
Адвокат Шмидт отнес кассету судье и спросил, может ли это рассматриваться как доказательство.
Судья пристально посмотрел на снимок и узнал Катрин, грудь которой была едва покрыта воздушной пеной.
Прокурор сразу же подошел к столу судьи.
— Ваша честь, — сказал Шмидт, — я прошу, чтобы присяжные посмотрели это видео.
— Протестую, ваша честь! Этот фильм
— Присяжные не увидят этот фильм, — прервал его судья.
Шмидт сделал недовольную гримасу. Но нельзя же выиграть по всем статьям. Хорошо уже то, что судья позволил его свидетелю появиться в зале суда, что, без сомнения, сыграет свою роль!
— Трибунал сохранит эту кассету, — пояснил судья. — Но защита не должна никоим образом ее использовать, так что присяжные не будут иметь визуального представления ни о футляре, ни о содержимом самой кассеты. Это понятно?
— Да, ваша честь.
Пока Шмидт направлялся к барьеру, Пол Кубрик вернулся на свое место.
— Господин Брум, — начал спокойно адвокат, — что случилось после того, как фильм был отснят?
— Я вручил Катрин Шилд ее чек. Чек на семьсот пятьдесят долларов. И больше я ничего о ней не слышал на протяжении двух месяцев — как раз до того времени, когда вышел фильм.
— Есть ли у вас неоспоримое доказательство, что вы действительно заплатили мадемуазель Шилд?
— У меня при себе есть копия чека, выписанного ей, мой банк присылает их, так как мой банковский счет обеспечивает возврат чеков.
— Я могу взглянуть на этот чек?
Режиссер достал его из бумажника и вручил адвокату, который направился к столику с проектором, предоставленным в распоряжение обеих сторон. Положенный на него чек предстал на большом экране увеличенным в десятки раз. Можно было разглядеть имя получателя, а именно Катрин Шилд, сумму в семьсот пятьдесят долларов, дату, подпись Брума в замысловатых закорючках и, наконец, название его фирмы: Экстази-фильм.
Когда Шмидт убедился, что все рассмотрели чек, он перевернул его обратной стороной, где кроме печати банка были подпись и номер счета Катрин. Затем он снова положил его лицевой стороной.
Многие из присяжных делали заметки, это казалось Шмидту хорошим признаком. В то время как Катрин почти вжалась в свой стул, не осмеливаясь ни на кого посмотреть — особенно на родителей, крайне удивленных и униженных, — адвокат защиты смаковал каждую секунду этого допроса, где все шло как по маслу.
Он вернулся к свидетелю, который уже начинал ему нравиться, даже несмотря на то, что обычно Шмидт нетерпимо относился ко всему, что отдавало неопрятностью, — а одежда Брума была, на его взгляд, в ужасающем состоянии.
— Экстази-фильм, — спросил он свидетеля, — это название вашей фирмы?
— Так точно.
— Скажите, почему вы выбрали такое недвусмысленное и внушающее определенные ассоциации название: Экстази?