Психиатрические эскизы из истории. Том 1
Шрифт:
Петр III был сын голштинского герцога Карла-Фридриха и дочери Петра Великого – Анны Петровны. Отец Петра был человек очень ограниченный и не проявил себя никакими геройскими или гражданскими подвигами; он был государь слабый, бедный, дурен собою, небольшого роста и слабого сложения. Внутренняя домашняя жизнь кутежами и разгулом заполняла всю деятельность этого человека, мать же Петра была еще менее интересною женщиною; она скончалась от чахотки через два месяца после его рождения; ее сокрушала голштинская жизнь и неудачное супружество. Ни от того, ни от другого Петр в наследство не мог получить ни военных дарований, ни образца геройских и гражданских подвигов, ни нравственных высоких устоев. Напротив, его наследственность не
Полагают, что на всякий род, на всякую семью природою отпускается известная сумма нервной жизненной энергии, в качестве духовных и телесных проявлений, которая уже затем, более или менее равномерно, распределяется между членами этой семьи. Если по какой-либо случайности одному из членов семьи природою дано будет слишком много, явится в ней гений, то остальные члены семьи будут проявлять некоторый недочет; между ними явятся идиоты, тупоумные, эпилептики и т. д. У Петра III дед был по отцу великий военный гений, по матери – великий мировой государственный гений. Диво ли, что на долю Петра III осталось слишком мало остатков из семейной сокровищницы дарований!..
Итак, наследственные душевные и телесные качества были и должны были быть недостаточными. Что же дало ему воспитание? И того меньше. Петр рос и воспитывался заброшенным, покинутым и одиноким. Ни отцу, ни матери не было до него никакого дела. Он был на руках грубых, невежественных и недоброжелательных наставников, которым не было никакой ни охоты, ни желания заниматься воспитанием и исправлением дефективности ребенка.
Петр был мальчиком хилым, слабым, недоразвитым физически. Душевные его качества были очень ограничены. Он ничем не интересовался. Имел отвращение к знаниям. Ни к кому не был привязан и рос среди лакеев и низшей придворной челяди. Единственным его развлечением было присутствие среди пьяной, разнузданной и грязной нравственно прислуги. Учиться он не хотел и не любил; принуждать же его к тому не старались. Он жил дичком, в бурьяне, слабый во всех отношениях по природе и заглушаемый сорными травами. Любимым его занятием были – солдатики. Природы он не любил, к животным был безжалостен.
Таково было детство будущего заместителя великих монархов и будущего великого монарха. Это был человек по природе оскуделый, а по воспитанию заброшенный.
Тем не менее, когда Петру было 10–11 лет, стало известным, что он предназначается заместителем и наследником шведского престола на место бездетной Ульрики Элеоноры. И вот Петра начинают кое-как учить грамоте и настойчиво просвещают в символах протестантской религии. Несомненно, маленький Петр предпочел бы отказаться и от престола, лишь бы его оставили в покое по отношению к учению.
Единственным его утешением остались оловянные солдатики, игрою с которыми заполнялось значительное время его досугов. Петр был замкнут, необщителен, капризен, вспыльчив, груб, жесток и предпочитал общество низшего умственного и нравственного разряда. С 10 лет Петр обнаружил склонность к пьянству.
Образовательные истязания Петра этим не кончились. Когда шведский сенат решил уже пригласить Петра наследником шведского престола, оказалось, что русская императрица Елизавета Петровна также осталась бездетной, и вот Петра влекут наследником всероссийского престола. Начались новые мытарства. Вместо шведской речи начали обучать его русской речи. Вместо шведской истории начали начинять Петра русской историей и вместо протестантства начали внедрять в него начала символа православной церкви. Все это так тягостно повлияло на захудалого голштинца, что он пожизненно сохранил отвращение к русской
Государственные соображения и политика тогда не только заставляли выходить замуж за нелюбимых мужей, но и становиться помазанником Божиим над народом ненавистным и презираемым. Tempera mutantur et nos mutamur in illis.
14-летний Петр объявлен был наследником всероссийского престола и переселился в Россию. Скоро умная и деловитая Елизавета Петровна разгадала умственный и нравственный облик будущего российского императора, но было уже поздно.
Двор императрицы и двор наследника резко обособились. Около императрицы были русские сановитые люди и знатные иностранцы, все люди умные, образованные и дипломаты. Петр поселился в Гатчине и окружил себя лакеями и людьми сомнительного нравственного порядка. Во внутренних своих покоях Петр занимался военною выправкою этих лакеев. Он возводил их в чины и степени и потом разжаловал, как ему вздумается. К этому присоединилась страсть к спиртным напиткам, которую он и удовлетворял в кружке своих приближенных.
Желая, однако, закрепить в России престолонаследие, Елизавета Петровна поспешила женить Петра. Для этого она избрала ему в жены Софью Августу, принцессу Ангальт-Цербтскую. Этому браку сильно способствовал прусский король Фридрих II, рассчитывая в будущем на содействие протежируемой им будущей императрицы. Брак этот состоялся в 1745 г.
Муж и жена – это были совершенно два различных человека: земля и небо, тьма и свет, бессмыслие и ум. Природа захотела вознаградить Россию за потерю в лице ее избранника.
Принцесса София, по крещении Екатерина, была женщина выдающегося ума и прекрасного образования. Она была жива, весела, общительна, тактична, остроумна и обаятельна. При ее уме, симпатичности и красоте она легко могла побеждать всех окружающих, кроме своего мужа, который ее не любил и презирал. Екатерина легко разгадала личность своего супруга и поняла всю тяжесть своей будущей жизни. Будучи личностью великого ума, она поняла, что избрание ее императрицей великой русской монархии, ее – принцессы маленького герцогства, великая для нее честь. Она сознавала это, оценила и отплатила беспредельною любовью и безграничной преданностью своей новой родине. Так всегда поступают великие натуры.
Немало беспокоила и тяготила ее и та мысль, что ее супруг, будущий русский император, ненавидит свой народ и презирает свое царство. И вот она поставила задачею своей жизни – смягчать и парализовать все те аномальные выходки, которые будет проявлять будущий повелитель по отношению к своим подданным.
Еще хуже было то, что уже с первых дней семейная жизнь Петра и Екатерины пошла очень неладно. Петр не любил Екатерины, был с нею невежлив, груб и невыносим.
Вся его жизнь проходила в том, что он муштровал своих придворных лакеев в военных упражнениях, занимался своими оловянными солдатиками, дрессировал собак и злоупотреблял алкогольными напитками в кругу своих лакеев. Если прибавить к тому, что обучение лакеев-солдат происходило на глазах Екатерины, а дрессировка собак, с подобающими взысканиями, производилась рядом с ее комнатою за перегородкою, то легко можно себе представить весь ад жизни Екатерины.
Когда надоедало ему мучить собак, он принимался за скрипку. Он не знал ни одной ноты, но имел крепкое ухо и полагал главное достоинство игры в том, чтобы сильнее водить смычком и чтобы звуки были возможно громче.
Напрасно она жаловалась императрице, напрасно грозилась покинуть Россию и уехать в Германию – исправить прирожденного тупоумного было невозможно. Каждый новый день приносил ей со стороны князя-супруга новые оскорбления, новые обиды, новые огорчения. Попытки привлечь его к занятиям государственными делами оказались совершенно неудачными. Не менее бесплодно было поручать ему и военные занятия.